"Иван Щеголихин. Должностные лица (Роман) " - читать интересную книгу автора

Учительница, видать, была. настырной, хотя и бестолковой, могла бы
усечь, кому можно перечить, а кому нельзя. Самолюбие Зябревой было задето в
высшей степени, она привыкла не спорить, а командовать, а эта, как-ее-там
пыталась что-то доказывать. Накал возрастал, видимо, та пригрозила выводами,
что Зябреву особенно возмутило.
- Родители есть родители, а школа есть школа. Это ваша святая
обязанность воспитывать, как надо, вам за это деньги платят. Вы обязаны нам
растить достойную смену! - загремела Зябрева. - У меня свой фронт работ, а у
вас свой фронт работ. Если вы дело повернете на такой принцип, то будут
задействованы соответствующие инстанции, я вам это гарантирую.
Что за словцо появилось - "задействованы"? Долдонят на всех уровнях, а
поискать - ни в одном словаре нету.
Зябрева положила трубку и тут же раскрыла длинную яркую книжку с
телефонами.
- Вы еще посидите минутку, Роман Захарович, подумайте пока, подумайте.
- Звоните, звоните. - Чем больше он узнает, тем хуже для вас, Альбина
Викторовна.
- Редакция? Мне пожалуйста Рокосовского... Ничего, обойдется, меня бы
так называли. - И вдруг звонко, весело, молодо: - Как поживаете, Валерьян
Аверьянович? Это Альбина Викторовна Зябрева, начальник государственной
торговой инспекции. Я нуждаюсь в вашей помощи... Нет, нет, не по должности,
а как советская женщина, мать. Моя дочь учится в пятом классе. К ее внешнему
виду придралась классная и намерена поднять против меня Каратас. Подумаешь,
девочка проколола уши, сейчас есть теория биоточек, слышали?... - Тон ее
заметно снизился, видимо, Косовский ее не понимал. - Почему вы меня не
хотите выслушать? Я знаю, что вы не "Мурзилка", но если она хочет поднять
против меня общественное мнение. Кто она такая, в конце концов?.. Нет, вы
обязаны. Эта пресловутая ставит им в пример князя Горчукова, барона Торфа...
Дело не в букве, а в духе, товарищ Рокосовский, и нечего ржать, как сивый
мерин! В духе, в политическом душке... Ах вот как, не хотите. - Тон ее опять
стал звонким, злорадно многообещающим. - в таком случае, Валерьян
Аверьянович, зайдите ко мне в свободное от работы время, у меня тут на вас
сигнальчик лежит. Я пока не буду его передавать в отдел пропаганды... О чем
сигнал? Как вы дважды, или трижды в подсобке хереэма три дробь
четырнадцать... ХРМ - это хозрасчетный магазин, не будем придуриваться,
распивали вермут белый, плодово-ягодное и закусывали концэрвой "Завтрак
туриста". Если вы подзабыли, я вам напомню. - Она достала папку, полистала и
прочитала, придерживая локтем разрозненные листы: - Это было в канун
Восьмого марта - раз, а потом еще в субботу - два, и в День смеха, первого
апреля, так что милости прошу. Конечно, понимаю, это вы меня не хотите
понять. Какой телефон? - Она записала на бумажке и пообещала ему, как
обещают гильотину: - Будьте здоровы! - Положила трубку, мельком глянула на
Шибаева - сидит, слушает, терпит. - Еще минуту, Роман Захарович, если я
отложу, потом у меня будет напор не тот. Какой у нас код Алма-Аты?
Корреспонденту "Учительской газеты" позвоню, надо своевременно озадачить. -
Набрала номер, строго глядя в пространство, и не похоже было, что она
заметалась, запаниковала, - нет, она делала обычное свое дело, как вчера,
позавчера, и как будет делать завтра, послезавтра и, даст бог, поработает в
такой манере до двадцать первого века. Корпункт не отвечал, она положила
трубку и посмотрела вопросительно на Шибаева.