"Иван Щеголихин. Желтое колесо (Повесть)" - читать интересную книгу автора

ослепительной удачи, я сразу поверил этому голосу, свежему голосу
проснувшейся моей Судьбы.
- Я согласен.
- Вы сможете ко мне подъехать сейчас?
Но меня уже вызвали в Верховный совет. Хотя ничего не может быть
верховнее вести об издании моей книги.
- А нельзя ли на завтра перенести? Ваш звонок застал меня буквально
на пороге, вызвали на важное совещание.
- Я вам позвоню вечером,- холодно сказала она. Не привыкла к
отказам.
- Простите, а как вас зовут?
- Зина.- И положила трубку. Потрясающе! Ночью я видел сон, теперь всё
слилось, Зинаида во сне и наяву. Неспроста! Да еще "издать книгу" - сказка!
- Ты забыл мой флаг,- сказал Митя и подал свой рисунок.
При такой поддержке я выдал на комиссии пламенную речь, меня сразу
все поддержали, мало того, еще и с микрофоном ко мне, для вечерних новостей
по ТВ. Сработал еще, я думаю, эффект неожиданности, все ждали, что русский
писатель предложит нечто прогрессивно-международное - компьютер,
расщепленный атом, силуэт космического корабля, а он предложил шанырак -
круглую решетку с купола юрты, нечто средневековое. Дикий человек. Если не
знать, конечно, что шанырак - символ отчего дома, благополучия, мира и
согласия. На голубом поле белый шанырак в центре - красиво и очень далеко от
предыдущего красного с серпом и молотом. Для символов, чем дальше мы
оглянемся в прошлое, тем дальше уйдем в будущее. Молодым технократам юрта
может не понравиться, символ кочевничества, а мы давно стали оседлыми,
городскими цивилизованными, тем не менее, и поныне в городских, в самых
интеллигентских семьях молодоженам и новоселам желают: пусть будет высоким
ваш шанырак! Попутно я узнал от академика-историка, что под знаменем с
двуглавым орлом сражались полки еще при утверждении ислама, задолго до Ивана
Третьего, перенявшего сей символ от Византии.


3

Пришел домой, взял газеты, сижу, жду звонка. Дождался, -
почему вы не указали в своей биографии о наградах. Министерство печати
издает новый справочник писателей. Нет у меня наград, ни одного ордена. Есть
медаль "Ветеран труда", геронтологическая, за возраст, а не за труд. Я ценю
награды литературные, лауреат премии имени Мухтара Ауэзова, к примеру,- я
указал. За роман "Слишком доброе сердце", в "Просторе" был напечатан и в
Москве издан массовым тиражом. "Но это не правительственная награда,-
говорит мне человек из министерства.- А медаль - правительственная, все
указывают, а вы скромничаете и проигрываете". Вон какой поворот -
проигрываю. А если я в такую игру вообще не играю? Для меня награда -
Всесоюзный съезд писателей в Москве, я был избран делегатом, последний,
кстати говоря, съезд советских писателей, он был летом 86 года. Съехались со
всей страны пророки, ни черта не чуявшие, что случится с нашими народами, с
нашими читателями завтра. Именно тогда напали грузины на Виктора Астафьева
за рассказ о ловле пескарей, а когда за него вступился Валентин Распутин,
вся грузинская делегация демонстративно покинула съезд. Срочно прибыл