"Юрий Щекочихин. Рабы ГБ" - читать интересную книгу автора

заслуга последнего времени.
Но давайте не будем забывать, что творилось многие десятилетия за
"железным занавесом". Понятия-перевертыши, поступки-перевертыши,
люди-перевертыши... Страх перед Системой, жернова которой перемололи десятки
миллионов, желание выжить...
Я не оправдываю своих корреспондентов. Просто напоминаю о том, что
неизвестно, как бы мы сами в те годы сумели противостоять религии
предательства.

ПЕРВОЕ ПРИЧАСТИЕ
Кажется, было лето... Да, лето.
Помню открытое окно и мягкий шум Цветного бульвара, заполнявший
крошечную комнату, которую мы делили с Heлей, Лидой и Юрой. У меня был
собственный журнальный столик, у Нели и Лиды по столу, а у Юры - свой
стул...
Раньше в этой комнате сидела одна Неля, и мы, поочередно перебравшись
из "Комсомольской правды", превратили, как после революции, отдельную
квартиру - в коммунальную. На четвертом этаже старого здания "Литературной
газеты".
Шел 1980 год, когда уже все понимали и не стесняясь в очереди, в метро,
чуть ли не на профсоюзных собраниях рассказывали все новые и новые анекдоты
про престарелого лидера. Вспомнил один: "Товарищи, - обращается Брежнев к
членам Политбюро. - Предлагаю обсудить поведение товарища Пельше. Вчера он
опять украл у меня двенадцать оловянных солдатиков..."
Смех стоял над страной, и, наверное, этим смехом, новыми и новыми
анекдотами про выживающего из ума лидера, казалось, обреченного на
бессмертие, каждый из нас пытался отгородиться от ужасающей
действительности, в которой не оловянными - живыми солдатиками играли вожди
в Афганистане, а в Горьком (помните: "Знаете, как переименовали город
Горький? В город Сладкий!") томился изгнанием академик Сахаров, и другие
академики, полковники, композиторы, официально "выдающиеся" писатели и
неведомые швеи-мотористки клеймили его позором с газетных страниц...
Да... Так вот об одном летнем дне 1980 года. Точнее, об одном
телефонном звонке, из-за которого этот день остался в памяти, а не
растворился в других пролетевших днях.
- Юрий? - услышал я в телефонной трубке вкрадчивый (как мне тогда
показалось) мужской голос.
- С вами говорит Алексей Иванович...
- Какой Алексей Иванович?
- Алексей Иванович. Из Комитета государственной безопасности! -
почему-то радостно сообщил мне телефонный незнакомец. И поспешно добавил: -
Нам, Юрий, надо будет с вами встретиться.
- Ну, приходите... Я - на работе, - без особой радости сказал я.
- Да что вы, Юрий! У вас же там люди! Нет, на работе никак невозможно!
- Так что, мне, что ли, к вам на Лубянку идти?! Тогда давайте
присылайте повестку. И вообще, откуда я знаю, кто мне звонит на самом деле!
- Да я вправду из КГБ! Что вы, право... - в его голосе появилась обида.
- Можете записать мой телефон и сами мне позвоните! - И мне был продиктован
телефон, номер которого начинался с их характерных 224.
Я ответил, что никуда звонить не буду и приходить тоже никуда не