"Александр Щелоков. Предают только свои" - читать интересную книгу автора

машину под наблюдением старого лодочника Аугусто-Карлоса. Вытянув лодку на
берег, он лег на песок и устало закрыл глаза. Кто бы знал, сколько сил и
нервного напряжения стоила эта внешне простая и на первый взгляд пустячная
игра!
Еще в самом начале учебы Корицкий сказал Андрею:
- То, что о разведчиках пишут в книгах, заранее рассчитано на
увлекательность. Преследование, погони - все это нравится читателям, волнует
их, заставляет переживать за героя. Между тем разведчик, которого догоняют и
ловят, уже не разведчик...
Профессор остановился у окна и долго смотрел через зелень сада на
шумную улицу, на путепровод, перекинутый через рельсы железной дороги, по
которому бесконечной чередой двигался поток автомашин.
- Труднее всего не с погонями, а с тем, что внутри нас. От своих чувств
никуда не уйти, их нельзя отложить, заставить молчать, они всегда с тобой.
Они в тебе повсюду...
- Ощущение как над пропастью? - спросил Андрей, на ум которому невесть
откуда пришел этот образ.
- Над пропастью? Не знаю, - очень серьезно ответил Корицкий и пыхнул
трубкой. Синий дым окутал его лицо. - Не знаю. Я, молодой человек, никогда
по скалам не лазал. Не довелось. Поэтому у меня иное определение.
Представьте, что перед вами оголенный провод. Есть в нем напряжение или
нет - вы не знаете. А по условиям этот провод надо обязательно схватить
голой рукой. Так вот, чего ждать? Убьет вас сразу или отшвырнет подальше, а
может, вообще все обойдется удачно - на это может ответить только опыт. Ток
невидим. Именно такое ощущение оголенного провода разведчик носит с собой
постоянно.
Андрей тогда улыбнулся, желая показать Профессору, что оценил найденный
им образ. А сам подумал, что ощущение человека, стоящего над бездной, ему
понятнее и ближе. Трудно сказать, кто придумал лепить в домах балконы от
пятнадцатого этажа и выше, но всякий раз, выходя на узкую площадку, повисшую
в пустоте над городом, Андрей испытывал неприятное, тревожное чувство. Было
жутковато, и вместе с тем какое-то озорное желание подталкивало к пустоте.
Его так и подмывало шагнуть вниз. Усилием воли он сдерживал себя, спокойно
смотрел вниз, перегибался через перила, а потом уходил с балкона с чувством
явного облегчения.
Проходя специальную подготовку, Андрей прыгал с парашютом - днем и
ночью, с аэростата, вертолета и реактивного транспортного самолета. Прыгал с
удивительной радостью, ощущая щекочущий холодок опасности у самого сердца,
но даже и после парашютного курса не перестал испытывать волнение перед
обычной балконной высотой.
И вот теперь, годы спустя после того разговора с Корицким, Андрей вдруг
ощутил, что не пропасть, не бездна, разверзнувшаяся под его ногами,
заставляла его в последние дни испытывать нервное напряжение. Это было
именно то чувство оголенного провода, о котором рассказывал Корицкий. Оно и
только оно. И Андрей с благодарностью думал о Профессоре, который помог ему
сформулировать нужный образ. Сейчас причина волнения, обнаруженная с большой
точностью, помогла ему вернуть душевное равновесие.
На следующий день, как это бывало и раньше, ровно в десять Андрей
подплыл к пляжу на лодке со стороны мыса и устроился на своем давно
облюбованном месте. Едва улегшись, он вдруг заметил, как из-за сосен к нему