"Александр Щелоков. Я - начальник, ты - дурак " - читать интересную книгу автора По большому счету, стрельба велась в упрощенных условиях. Операторы
ПТУРСов тренировались на тех же директрисах, где потом вели боевое поражение целей. Здесь были заранее пристреляны рубежи и цели, неожиданностей не было и быть не могло. Ракеты огненными шарами проносились над полем, впивались в темные глыбы танков, которые тут же вспыхивали огненными факелами. Хрущев нервно прохаживался по помосту, на котором располагалось начальство, то и дело доставал носовой платок, вытирал лысину, восторженно охал, когда над очередным танком вздымалось пламя. Когда стрельба прекратилась, взоры военных обратились к Хрущеву. Великий стратег выпятил пузо. Он понимал: все ждут его оценки. А любая его оценка должна быть конкретно-исторической. И Хрущев ее тут же выдал: - Эпоха танков окончена., - он произнес это торжественным тоном, скорее всего свято веря, что его слова войдут в историю, что их назовут провидческими, пророческими. - Больше их строить не будем. Танки из войн уйдут навсегда. Присутствовавшие ошеломленно молчали. Генералы смелы на поле боя. Возражать политическому руководству осмеливается далеко не каждый. Все знают: возражение может обойтись себе дороже. Но смельчак нашелся. Им оказался Главный маршал бронетанковых войск Павел Алексеевич Ротмистров. Усы его вдруг зашевелились, глаза под очками яростно сверкнули и сузились. Видимо также - сурово и зло - маршал оглядывал поле боя под Прохоровкой, где в ходе Курской битвы его танковая армия столкнулась с фашистскими панцер-дивизиями "Рейх", "Мертвая голова", "Адольф Гитлер", и две стальные силы стали ломить одна другую. - Товарищ Хрущев, говорить, что эпоха танков окончена, это... Лысина Хрущева заметно порозовела. Носители власти не терпят, когда в верности их мнений кто-то пытается усомниться. - Что э т о? Хрущев, надо признать, был политиком умудренным. Он вырос с кругу тонких интриг и безжалостной подковерной борьбы с соперниками и конкурентами. Произойди разговор в кабинете генерального секретаря ЦК КПСС неизвестно кем бы вышел оттуда Главный маршал бронетанковых войск - полковником или ефрейтором. Но все случилось на виду у множества других высоких генералов, тех, в ком Хрущев видел свою опору, и потому поддаваться синдрому купецкого поведения "Моему ндраву не препятствуй" было опасно. Тем не менее в вопросе и особенно в тоне, каким он был задан, прозвучала плохо скрываемое раздражение: - Что э т о? Но и Ротмистров был не лыком шит. Сколь ни крепка танковая лобовая броня, но конструкторы не забыли обеспечить машину и задним ходом. - Это то, товарищ Никита Сергеевич, что нам с вами здесь слегка втерли очки. Я хотел бы взглянуть на этих ракетчиков, если бы танки тоже вели по ним прицельный огонь. Если хотите проверить, то я сам готов сесть в машину и тогда мы посмотрим. В глазах генералов, которые стояли тесным кругом, Хрущев прочел, что они согласны с Главным маршалом. Значит, настаивать на своем было опасно. Плешь Хрущева медленно обретала нормальный колер и блеск. К Ротмистрову приблизился Малиновский. |
|
|