"Татьяна Щепкина-Куперник. Из детства Литы " - читать интересную книгу автора

Двери в столовую она не боялась, потому что туда уходили и оттуда входили
люди и за ней не было чего-то неизвестного и пугающего, как за дверью в
угловую.
От лампадки в комнате было почти светло, но тени дрожали и перебегали
на потолке и на стенах... В окно глядела сумрачная ночь, и черные тени
деревьев заслоняли ее; но кто-то подошел и закрыл снаружи ставни. Потом
послышался стук колотушки и протяжное: "По-слуши-ва-ай!.. Слу-ша-ай!.."
В трубе завывал ветер.
Лита наконец решилась раздеться и, поеживаясь от холода, улеглась под
стеганое одеяло. Она взяла с собою куклу в постель; сейчас даже присутствие
этой фарфоровой свидетельницы ее прошлой жизни, которую когда-то целовала и
носила Соня, было дорого ей.
Она тихонько плакала и повторяла все молитвы, какие знала. И в эту ночь
она в первый раз начала молиться не только готовыми и заученными молитвами,
а своими словами, порывами и слезами, прося Бога помочь ей и не оставлять ее
навсегда одну...
Она лежала без сна очень долго. Часы отбивали каждую четверть часа и
играли "Коль славен наш Господь в Сионе". Под полом скреблись мыши;
незнакомая полутемная комната была полна странных, неясных звуков, делающих
тишину тревожной и жуткой: словно что-то трещало... сыпалось... как будто
кто-то вздыхал...
Неужели это только кажется?
Нет, ясно, яснее.... вздох, почти стон... и словно чьи-то
приближающиеся шаги...
Лита с ужасом поднялась на постели, держась руками за сердце, которое
билось так, словно хотело выскочить. У нее мелькнула мысль о привидении...
Только потом она сообразила, что шаги слышны за запертой дверью - там,
где больная тетушка, - и опять легла, успокаивая себя. Но заснуть она не
могла и ворочалась, пока в ставне не вырисовалось красное сердце от солнца,
и все это время за стеной она слышала то приближавшиеся, то замиравшие шаги
и тихие стоны.


IV

Вернувшись к себе, Агния призадумалась. Как-никак появление в доме
нового существа, к тому же не взрослого, сложившегося человека, а
двенадцатилетней девочки, неизбежно влекло за собой осложнения и налагало
обязанности.
Агнию нельзя было назвать злой женщиной, нисколько. Она только была
сухой, черствой, эгоистичной натурой. С самого детства никто ее особенно не
любил: мать предпочитала некрасивой девочке хорошенькую Мелитину, свой
портрет. В ней развились хмурость и неприветливость, свойственные детям,
которых не балуют. Мало-помалу она постаралась приобрести влияние на брата и
сестер, которые начали невольно подчиняться ее властному характеру и
побаиваться ее; это чувство осталось даже тогда, когда все уже вышли из
детства. Ранняя самостоятельность и положение почти хозяйки в доме при
выживающей из ума и стареющей матери помогли этому, и так вышло, что никто
особенно Агнию не любил, никого и она не любила, если не считать младшей
сестры Евлалии, к которой у нее было что-то вроде любви.