"Татьяна Щепкина-Куперник. Дни моей жизни " - читать интересную книгу автора

ним ничего не поделаешь, баловница сунула ему в карман большое красное
яблоко: "Ну, раз ты сам не хочешь - так отдай это яблоко первому, кого ты
встретишь в суде, пусть съест за здоровье Александра Ивановича, - да скажи,
что это от меня!" "Первого встречу сторожа Михея", - засмеялся дедушка, но
обещал исполнить каприз своей любимицы.

Судьба распорядилась иначе: первого дедушка встретил не сторожа Михея,
а молодого адвоката, тоже из многообещающих, - Льва Абрамовича Куперника, с
которым дедушка был знаком только шапочно.

- Вот моя дочка вам прислала... - серьезно сказал дедушка.

Куперник невозмутимо взглянул на него поверх очков близорукими глазами,
как будто в его жизни было самым обыкновенным делом, чтобы незнакомые дочери
товарища председателя посылали ему подарки, закусил яблоко и так же серьезно
спросил:

- А можно мне приехать поблагодарить вашу дочь?

- Милости прошу.

Мамочка и не подозревала, что в яблоке она послала свою судьбу...

Через год состоялась ее свадьба с Львом Абрамовичем, а еще через год
явилась на свет я. Явилась как раз 12 января, в день Татьяны, и когда моему
отцу дали знать куда-то, где он распевал "Гаудеамус", что у него родилась
дочь - то весь стол хором завопил: "Татьяна, Татьяна!"; и хотя меня
собирались назвать в честь бабушки Еленой, но московские студенты решили
иначе. И в день моего рождения я никогда не видала моего отца вполне
трезвым - хотя обычно он был человек воздержанный. Кто-то из взрослых потом
в шутку уверил меня, что всем Татьянам, родившимся в день праздника
Московского Университета, он обязуется в случае надобности предоставить
жениха, и когда няня пробовала пугать меня обычным в то время устрашением:
"Вот будешь капризничать", или "Вот не будешь суп есть - тебя никто замуж не
возьмет", я возражала: "Неправда! Мне стоит написать в Московский
Университет, и мне сейчас же пришлют мужа". (Впрочем, вышла я за студента
Петербургского Университета.)

Так вот как вышло все из яблока. Но, к сожалению, в яблоке не было
заложено мирной и счастливой жизни для моих родителей. Отец мой, человек
очень увлекающийся, с юных лет находился под влиянием одной замужней
женщины, от которой у него и дети были, хотя и числившиеся официально детьми
ее мужа. Она была старше его, очень смуглая, с египетским лицом, с чудесным
низким голосом. Мне привелось видеть ее пожилой женщиной - и все же у нее
оставались следы немного жестокого обаяния. Женившись на маме, отец не мог
порвать прежней привязанности. Продолжал бывать у нее, познакомил ее с
молодой женой. Мама ничего не подозревала и наивно наслаждалась своим
счастьем. Как-то раз, когда она уже ждала меня, устроен был пикник, поездка
в санях за город. Эта женщина захотела ехать с мамой. И когда они очутились
вдвоем, она повернулась к маме и без предисловий сказала ей: "Вы думаете,