"Татьяна Щепкина-Куперник. Поздние воспоминания " - читать интересную книгу автора

состоял одним из директоров Суворинского театра, он не имел в нем фаворитки.
Был одним из редких писателей, не носившихся со своим "я". С ним можно было
разговаривать часами - и ни звука не услышать о его литературных делах. Как
говорят англичане, он не любил "толковать о своей лавочке". У него была
прекрасная квартира на Сергиевской, где по воскресеньям собирались. Там
всегда было многолюдно, непринужденно, хозяева радушны, и царило какое-то, я
бы сказала, "умное оживление", шутливость, общий разговор, все без натяжки.
На одном из таких воскресений, между прочим, из шуток родилась знаменитая
"Вампука" - пародия на устарелую оперу.

Гнедич был со мной знаком еще по "Артисту", московскому журналу, где мы
оба сотрудничали, и относился ко мне очень хорошо. Звал меня "кузиной",
уверяя, что в наших писаниях есть что-то родственное. Мы с ним всегда
поддерживали переписку. Я отдала в музей его остроумные письма, написанные
то в стиле старославянском, то в духе XVII века, - он любил такие шутки. Он
был одним из немногих друзей наших в Суворинском театре. А друзья нам очень
были там нужны: предстоял бенефис Яворской и "испытание огнем" отношения к
ней петербургской публики.

Яворская решила ставить "Принцессу Грезу" Ростана в моем стихотворном
переводе. Но обычная чуткость, очевидно, покинула Суворина. Пьеса ему не
понравилась, и, когда Яворская заявила ему, что ставит ее в бенефис, он
совсем взбеленился. Приходил на репетиции со своим неизменным посохом,
стучал им об пол и громко из своей ложи восклицал на весь театр:

- Какой-то дурак едет к какой-то дуре на каком-то дурацком корабле, а
эти девчонки воображают, что Петербург от этого с ума от восторга сойдет!..

Конечно, видя нерасположение Суворина к этой пьесе, все остальные
вторили ему: дирекция отказала в новых декорациях, в костюмах...
Скептические улыбки, пожатия плечами - вот все, что мы встречали в ответ на
наши просьбы. Ставил пьесу тогдашний режиссер Суворинского театра
Е.П.Карпов. Режиссер он был посредственный, но как "народник", которым
считал себя, любил ставить пьесы Островского или Потехина и сам писал пьесы
из народного быта. Поправлял актрису, сказавшую "мужей":

- Мужей! Да разве так говорят?

- А как же, Евтихий Павлович?

- "Мужьев" надо говорить!

Понятно, романтическая драма, да еще в стихах, на сюжет средневековой
легенды о любви трубадура принца Рюделя к Мелиссанде, принцессе Триполиса,
увлечь его не могла, и он, что называется, умыл руки в ее постановке.
Фактически ставить пьесу пришлось нам с Яворской.

Роль принца Рюделя играл актер Красов, человек мягкий, милый, с высшим
образованием, роль его друга, трубадура Бертрана, - молодой, пылкий
Анчаров-Эльстон. Оба они увлеклись своими ролями и усердно помогали нам в