"Василий Щепетнев. Хроники, 1928 г.(Фрагмент: 'Хроники Черной Земли') " - читать интересную книгу автора

осматривал комнатушку - как бы просто, незначимо, но Никифоров порадовался,
что навел чистоту. Все же - не в лесу живем, опять же культура... - Не
заскучал тут у нас?
- Я как-то...
- Понимаю. Но сейчас, сейчас, брат, нашлось тебе дело. Настоящее.
Серьезное дело, не пустяшное, - Василь посмотрел прямо на Никифорова. Взгляд
был - новый. Давеча совсем другие глаза были, нынче ж исчезла былая
снисходительность старшего, даже безразличие (да, сейчас ясно стало - было
оно, безразличие, просто из гордости он мысли такой не допускал прежде), а
появился - интерес. Но вот что за интерес, Никифоров понять не мог. И
некогда, Василь заторопил:
- Ты того, пошли, что ли, - и в голосе слышалась нерешительность,
которой вчера и быть не могло.
- Куда?
- Да позавтракаем сначала.
Что будет после, Никифоров спрашивать не стал. Не пристало. Он человек
взрослый, подождет.
Невдалеке от ограды, у березы, чахлой, наполовину засохшей, он заметил
Кабыздоха. Пес кружился на одном месте, время от времени царапая сухую землю
передними лапами, будто пытался вырыть ямку. При виде Никифорова он залаял,
вернее, затяфкал - тихо, неуверенно, тоненьким щенячьим голоском.
Никифоров хотел было кликнуть пса, но постеснялся Василя. Тот
равнодушно шел мимо, и Никифорову не оставалось ничего другого, как идти
рядом, надеясь, что пес сам подбежит. С собакой было бы как-то веселее,
Шагов через двадцать он обернулся, вроде бы и не на пса глянуть, а так,
просто. Кабыздох оставался на месте, неотрывно глядя в сторону уходящих. Он
еще раз тяфкнул, совсем уже тихо, и Никифоров поспешил отвернуться.
Завтракали они там же, где и давеча, у товарища Купы. И опять без
товарища Купы.
- Он занят... - как-то неопределенно сказал Василь. Мол, и знать тебе
не должно, а все же скажу из вежливости. - Позже... Позже ты с ним
повидаешься, он спрашивал о тебе... А сейчас - с прошлого года мы радио
хотели в селе установить. Да вот некому. Ребята наши, они в науке малость
слабоваты, а оно, радио, селу ох как нужно. Москву принимать, и вообще -
говорил Василь, а сам словно прислушивался к чему-то. - Ты - сможешь?
- А какое радио?
- Погляди, - Василь вышел в соседнюю комнату и вернулся с коробкой. -
Премировали нас в том году, а лежит без толку.
- За что премировали? - спросил Никифоров и тут же обругал себя, тоже,
любопытный выискался. Но Василь ответил охотно:
- А мы первые вышли по распространению политической книги. На каждый
двор по семь с половиной брошюр вышло. Уж они вертелись-вертелись, да
поняли - лучше добром взять. Шаршки, они далеко от нас отстали. Вот и
премировали.
Радио оказалось простеньким: детекторный приемничек "Мир-2", наушники,
провода.
- Так сможешь?
- Смогу. Мне бы еще медного проводу, антенну побольше сделать, лучше
слышно будет. И заземление...
- Проводу? Это мы... Это мы сможем, - Василь даже обрадовался. - Тут