"Джорджо Щербаненко. Предатели по призванию ("Дука Ламберти" #2) " - читать интересную книгу автора

не новичок.
- А может, врет?
- Не думаю. Сказал, что хорошо знаком с одним влиятельным политическим
деятелем, который, как тебе и мне хорошо известно, может многое. - И он
назвал имя.
- По-твоему, он искренне желает тебе помочь?
- Нет, по-моему, он совсем этого не желает. - Грязная, мерзкая, вонючая
сделка, но раз уж влип - нечего рассуждать о принципах.
- Маскаранти, займись ты наконец этим баром, доколе они будут присылать
мне тухлые маслины!
- Я им уже говорил.
- Совсем стыд потеряли: даже полиции сбывают тухлятину, - заметил
Карруа, расправившись с маслинами и принимаясь за булочку; он то и дело
косился на стопку купюр. - Значит, ты решил встать на этот путь?
- Мне нужны деньги, - сказал Дука.
- Ты надеешься заработать их в полиции? Однако у тебя странные
представления. - Он отхлебнул из стакана. - Маскаранти, достань-ка мне дело
Сомпани. Н-да, странно, что этот парень просит тебя сделать предсвадебную
штопку и ссылается на Туридду Сомпани, когда Туридду уже несколько дней как
на том свете. Его вместе с сожительницей нашли в тысяча третьем квадрате
Павийского канала. Не могу поверить, чтоб твой клиент не знал об этом. С
какой же стати ему ссылаться на покойника, ведь ты тоже вполне мог знать,
что Туридду покойник.
- Не только мог, но и знал!
Дука, приподнявшись, взял последнюю сморщенную маслину, которую Карруа
оставил на тарелке. Зверски хотелось есть, он остался теперь в Милане один,
никто его не кормит, а питаться в траттории не по карману. Маслина, как ни
странно, оказалась вполне съедобной.
- И еще кое-что мне известно, даже без того, чтоб заглядывать в дело:
три с половиной года назад Туридду посадил в свою машину одного приятеля и
девку, и не просто в машину, а за руль. Тот не умел водить и был пьян, вот
они и свалились в Ламбро возле шлюза Фаллата. Трагическая гибель - так,
кажется, принято выражаться? Меня, как ты знаешь, раздражают повторы.
Несколько лет спустя Сомпани и его милашка столь же трагически погибают,
спускаются, тоже в машине, на дно Павийского канала. А тебя они не
раздражают? - Он имел в виду повторы.
Карруа отпил еще вина.
- Кажется, я начинаю понимать. Врач - это тот же полицейский, а
болезнь - это, как правило, преступник, которого необходимо выследить и
поймать. Ты ведь потому и был хорошим врачом, что унаследовал от отца
задатки полицейского. - Затяжным глотком он осушил стакан. - Да, и меня они
раздражают, но даже если наша догадка верна, то дело это очень запутанное и
опасное.
Дука встал.
- Что ж, не хочешь давать мне работу - дело твое. Я пошел.
У Карруа, который до сих пор говорил неправдоподобно нормальным
голосом, наконец-то прорезался его истинный тембр.
- Не-ет! - завопил он что было мочи. - Не то что давать работу, я даже
видеть тебя не желаю! Ты неврастеник и в работу вкладываешь все жилы, всю
ненависть, дай тебе волю, ты преступников не арестовывать будешь, а глотать