"Мартин Скотт. Фракс и гонки колесниц (Фракс #3)" - читать интересную книгу автора

- Вы найдете все, если поторопитесь, - сказала она, быстро поднялась со
стула и, не удостоив меня прощальным взглядом, удалилась.
Я развернул бумажку, на ней был написан адрес старого пакгауза,
расположенного рядом с доками. Дело может оказаться даже более легким, чем
предполагалось, подумал я и схватил плащ магической сухости.
Дождь прекратился, однако с моря дул горячий бриз, и улицы наполнились
паром. Сталы - небольшие черные птички, заполонившие город, защебетали и
отважились даже покинуть свои гнезда высоко под крышами. Во время сезона
горячих дождей они, как и все остальные обитатели Турая, чувствуют себя
несчастными и предпочитают сидеть дома.
Лишь прошагав половину улицы Совершенства, я понял, что не успел
позавтракать. Есть хотелось страшно. Сообразив, что скоро наступит время
молитвы, я поспешил через грязь в какое-нибудь укрытие. Надо было успеть
оказаться в помещении до того, как прозвучит неумолимый, словно сама
судьба, призыв к утренней молитве, именуемой Сабам. Услышав призыв, каждый
житель города обязан встать на колени и вознести молитвы вне зависимости
от того, где он в этот момент оказался. Тот, кто не повинуется закону,
обвиняется в богохульстве, и для него нет спасения. Поэтому перед призывом
к молитве все граждане Турая стремятся укрыться в каком-нибудь более или
менее подходящем для коленопреклонения месте. А те, кто остался на улице,
там же и должны плюхаться на колени. И так - три раза в день. Этот
дурацкий порядок действовал мне на нервы. Утешало лишь то, что в Ниоже,
где религиозные законы ещё более строгие, молиться приходилось шесть раз
на дню. После того как призыв к молитве прошлый раз застал меня врасплох,
мои колени ныли целый месяц.
Я успел добежать до гавани и был уже почти рядом с пакгаузом, как вдруг, к
моему несчастью, с ближайшего минарета послышался вой, и мне ничего не
оставалось, кроме как опуститься на колени и вознести молитву. От
бессильной злости меня трясло. Эти бессмысленные упражнения страшно мешают
любому расследованию. Если виновный сейчас на складе, у него будет масса
времени для того, чтобы скрыться ещё до моего появления.
Вокруг меня стояли на коленях докеры, и я не имел возможности пойти на
риск и плюнуть на молитвы. На меня бы обязательно донесли, и я без
промедления предстал бы перед особым церковным трибуналом по обвинению в
злостном богохульстве. Епископ Гжекий, заправляющий всеми религиозными
делами в нашей округе, не упустит возможности отправить меня на каторжную
галеру. Он не простил меня за то, что я несколько месяцев назад положил
конец его жульническим операциям.
Как только я опустился на колени, снова полил дождь, и на сей раз с
удвоенной силой. Я поплотнее завернулся в плащ, недоумевая, кто в подобных
обстоятельствах может проникнуться религиозными чувствами.
Но вот время молитвы закончилось, и я снова поспешил к пакгаузу. Внутри
здания я увидел множество загонов с отверстиями в ограде для кормления
скота. Однако ни людей, ни животных в пакгаузе не было. Повинуясь
интуиции, я поднялся по железной лестнице на второй этаж, где, по моим
расчетам, должна была находиться контора кладовщика. Контору я нашел, но
никаких следов кладовщика не обнаружил. Так же как и следов других людей.
Контора была на запоре, но я выкрикнул стандартное заклинание Размыкания,
и дверь распахнулась. В помещении было темно, только узкие полосы света
пробивались сквозь щели оконных ставень. Когда я распахнул ставни, в