"Вальтер Скотт. Зеркало тетушки Маргарет" - читать интересную книгу автора

Ни одному нынешнему повесе не сошла бы с рук история столь гнусная,
сколь история Красотки Пегти Гриндстоун, дочери мельника из Силлермилса -
дело едва не дошло до генерального прокурора Шотландии. Но сэру Фнллипу она
принесла не больше урона, чем приносит град каменному очагу. Его все так же
радушно принимали в свете, и он обедал с герцогом А. в день похорон
несчастной девушки. Она умерла от разбитого сердца.
Впрочем, к моей истории это не имеет ровным счетом никакого отношения.
Сперва упомяну о родне, друзьях и знакомых веселого рыцаря, и обещаю,
что не буду излишне многословна.
Но для достоверности моей истории тебе необходимо знать, что сэр Филипп
Форрестер - неотразимый щеголь, элегантный баловень высшего общества -
женился на младшей мисс Фальконер из рода Кингс-Коплендов.
Старшая сестра помянутой леди ранее стала женой моего деда, сэра
Джеффри Ботвелла, и, надо сказать, принесла нашей семье немалое приданное.
Да и за мисс Джемаймой, или, как ее чаще называли, мисс Джемми
Фальконер, также давали около десяти тысяч футов стерлингов - весьма лакомый
кусочек по тем временам.
Две сестры были до крайности несхожи меж собою, хотя пооди-Ночке каждой
из них находились свои поклонники.
В леди Ботвелл отчасти сказалась древняя кровь Кингс-Коплендов: она
была храбра, хотя и не до безрассудства, честолюбива и страстно желала
возвысить свой дом и свою семью.
Сказывают также, она изрядно понукала и пришпоривала моего деда,
человека от природы вялого, но которого, если, конечно, молва его не
оклеветала, влияние супруги вовлекло в некие политические неурядицы, от
которых, по чести говоря, разумнее было бы держаться в стороне.
Впрочем, леди Ботвелл была женщиной высоких принципов и, как
свидетельствуют некоторые ее письма, все еще хранящиеся в моем резном
дубовом ларце, обладала чисто мужским здравым смыслом.
Джемми Фальконер во всем являла полнейшую противоположность своей
сестре.
Разумом она не блистала, интересы ее ограничивались лишь кругом самых
обыденных вещей. А красота, покуда не поблекла, по большей части,
заключалась в правильных и утонченных чертах лица, лишенных особенной
живости и выразительности.
Но даже и эти скромные чары увяли в неудачном браке.
Бедняжка испытывала нежнейшую привязанность к своему супругу, встречая
в ответ лишь черствое, хотя и учтивое равнодушие, кое ранило ту, чье сердце
было столь же нежно, сколь разум слаб, больнее, нежели могло бы ранить самое
грубое обращение.
Сэр Филипп был сластолюбцем, то есть полнейшим эгоистом, чей нрав и
характер более всего напоминали его рапиру, острую, отточенную и сверкающую,
но несгибаемую и беспощадную. И поскольку он безупречно соблюдал все
общепринятые ритуалы вежливости по отношению к своей госпоже, то сумел
лишить ее даже людского сострадания - вещи ненужной и бесполезной, когда
страдающая сторона обладает ею, однако ж для леди Форрестер больнее всего
было знать, что она обделена даже и этим.
Светские сплетни не преминули предпочесть грешника-мужа
страдалице-жене.
Иные называли ее малодушной бедняжкой и заявляли, что обладай она хоть