"Валентина Седлова. Семь-три, оператор " - читать интересную книгу автора

неожиданно для себя заинтересовавшись ее рассказом, попросилась пойти вместе
с ней. В итоге по результатам собеседования Кристину взяли, а ее знакомую -
нет. У той не было высшего образования, а у Кристины было. Три недели
напряженного обучения, сложные экзамены, и вот она в гарнитуре Си-Би связи
слушает эфир и общается с корреспондентами. В принципе, Служба спасения была
оснащена всевозможными видами связи, от раций в диапазоне УКВ и citizen band
("гражданский диапазон", или Си-Би) до транковых, сотовых и даже спутниковых
телефонов, не считая обычных городских. Но Кристина любила работать именно с
эфиром. Пусть шумодав откручен до предела, и в ушах раздается постоянный
треск и писк, пускай к тебе одновременно пытаются пробиться трое, а то и
четверо корреспондентов, которые не слышат друг друга и мешают тебе
расслышать хоть кого-то из них, - все равно: Кристина любила радиосвязь.
Время от времени она, конечно, работала с сотовыми или городскими
телефонами, но это было совсем не то. На нее сразу нападала непреодолимая
сонливость, и Кристина под благовидными предлогами уходила обратно на эфир.
Те, кто давно знал ее, удивлялись столь странному выбору профессии.
Кристина с детства была натурой творческой и изрядной чудачкой. К ней при
желании можно было бы применить любые эпитеты от "богемной девушки" до
"слегка ненормальной, как и все эти художники". Но Кристина с наушником и
микрофоном, застывшая перед монитором с подробной картой города - это что-то
явно не из той оперы.
Впрочем, Кристина сама толком не знала, кто она такая и чего хочет от
этой жизни. Девушка, погруженная в свои мысли, живущая в мире своих грез.
Современная спящая принцесса. Лишь с одним маленьким, но значимым
исключением: сказочной принцессе был нужен принц, а перед ней такой проблемы
точно не стояло. Ей всегда нравилось одиночество.
Когда-то давно врачи расценили ее молчаливость и замкнутость как
болезненные, и едва не поставили страшный диагноз "аутизм". Что пережили
тогда ее родители - не передать. Они таскались с маленькой Кристиной по
лучшим специалистам в данной области, пока кто-то не успокоил их, сказав,
что их ребенок - явно выраженный интроверт, только и всего. Чтобы хоть
как-то привлечь ее внимание к окружающему миру, врач посоветовал рисование,
лепку из пластилина, подвижные игры с ровесниками. С подвижными играми
ничего путного не вышло, поскольку Кристина чуралась шумной ребятни и
спокойно стояла в сторонке или копалась в песочнице, пока они носились по
двору, а вот рисование неожиданно заинтересовало маленькую отшельницу.
Первый набор акварельных красок Кристина изрисовала за месяц. Пришлось идти
покупать новый. За акварелью последовала гуашь, за гуашью масло. Перед тем,
как сесть за стол, Кристина надевала старую папину рубаху, перемазанную
красками с рукавов до подола, затем доставала кисточки... и пропадала для
остального мира часа на три-четыре. А под ее руками рождались райские птицы,
диковинные цветы и растения, красивые люди и животные. Все, что Кристина
рисовала, было красивым. Красота жила внутри нее, звучала тонким камертоном
и наделяла свою обладательницу интуитивным понятием прекрасного.
Некоторые ее работы мама отнесла в детскую художественную школу.
Преподавательница с изможденным лицом и желтыми от никотина пальцами,
напоминающая изголодавшую мышь и больного хорька одновременно, скептически
рассмотрела рисунки Кристины и с притворным участием в голосе протянула:
"Ну, кое-какие данные у вашего ребенка, конечно, есть, но второго Васнецова
из нее точно не выйдет. Для наивного искусства сойдет, а так..." На что мама