"Валентина Седлова. Семь-три, оператор " - читать интересную книгу автора

смятых газет, вытаскивать из мольберта карандаши и готовить рабочее место. В
домашних условиях Кристина рисовала только на столе - сказывались детские
привычки. Кстати, вот ведь странно. Кристина давно отметила за собой такое
качество: даже если она долго не бралась за карандаш, ее уровень, как
живописца, не падал, а наоборот, даже слегка возрастал за это время. Словно
в голове все равно исподволь накапливалась какая-то информация, обрывки
разговоров, чужого опыта, выливающиеся в итоге во что-то новое и технически
более сложное, более тонко исполненное, нежели раньше.
Когда Иван вернулся, она уже вовсю трудилась над первым эскизом, и даже
не заметила, что он вошел. Поэтому он решил ее не тревожить, и занялся
приготовлением ужина. Вот уж никогда бы не подумал, что все окажется так
легко и просто. Хотя, чего он так радуется? Кристина воспринимает его только
как друга, не больше, и это видно невооруженным взглядом. То, что она
согласилась пожить с ним вместе под одной крышей, тоже ни о чем не говорит.
Может быть, в случае с другими женщинами это и имело бы какой-то смысл, но
Кристина не относилась к среднестатистическому большинству. Талантливая
художница и оператор Службы спасения в одном лице. Воистину, чудны промыслы
и неисповедимы пути твои, Господи!
Потом они вместе поужинали, поболтали о всякой ерунде, и ему с неохотой
пришлось отпустить Кристину к полотну и краскам. Было видно, что ее мысли
сейчас далеко от того, что они обсуждают, там, с ее новой картиной. Она
отвечала невпопад, и даже не замечала этого. А когда Иван, сославшись на то,
что ему якобы надо помыть посуду, прервал разговор, птицей улетела в
комнату. Он даже почувствовал в себе легкий укол ревности. Он ревновал
Кристину к рисованию! Совершенно немыслимо. И вот скажи на милость, чего он
в ней нашел? Да, красивая женщина, но сколько вокруг других женщин, не
уступающих в обаянии! Она замкнута, отстранена, ее трудно вызвать на
откровенность. Он даже не знает, какая она любовница! И черт возьми, ужасно
хочет это выяснить.
Нет, все, хватит: ведет себя, как сопливый мальчишка, где ж это видано,
чтоб так распускаться! Скоро того и гляди, остатки мозгов размягчатся на
почве неудовлетворенного полового чувства! И вообще, это неуважение по
отношению к Кристине. Хотя о каком уважении здесь может идти речь! Он хочет
ее так, как мужчина хочет женщину, всю, от макушки до кончиков пальцев. И
очень постарается сделать так, чтобы она ответила взаимностью на его
чувства. Пусть со стороны все будет выглядеть так, словно это она сделала
первый шаг навстречу. Он потерпит. Результат сторицей окупит все ожидания, в
этом он уверен, как никогда.

***

На следующее дежурство Иван, несмотря на слабые попытки протеста, довез
Кристину прямо до Теремка, и даже поцеловал на прощание в щеку. Это вышло у
него настолько естественно, что было бы просто нехорошо заподозрить его в
наличии каких-то тайных планов, и Кристине, слегка обалдевшей от подобного
проявления чувств, ничего не оставалось, как улыбнуться на прощание и
помахать рукой. Для нее это было внове, но демонстрировать свою дремучесть
тоже не сильно хотелось, хотя подобные вольности она еще никому не
позволяла. А с другой стороны: ну и что - поцеловал! Не в губы же, в конце
концов!