"Валентина Седлова. Семь-три, оператор " - читать интересную книгу автора

в какие рамки. Училась средне, иногда даже на тройки. Хотя объективно могла
бы быть отличницей. Но для этого надо было быть первой во всем и всегда,
даже тогда, когда не хочется. А это был не ее стиль. Зачем кричать о себе?
Кому надо - тот заметит.
Помимо школьных проблем, прибавилось и хлопот по дому. У нее появился
маленький братишка, и теперь мама не могла уделять Кристине столько времени,
сколько раньше. Да и братик требовал свою долю внимания. Папа дома появлялся
очень поздно, он работал на двух работах, чтобы семья ни в чем не нуждалась,
и очень уставал. Поэтому на старшую дочь легло нелегкое бремя домашнего
хозяйства. Она готовила, стирала, мыла, подменяя маму везде, где только
могла. Мама называла ее "моя главная помощница" и "моя ласточка", а больше
Кристине ничего и не требовалось. Ее труд ценят, о ней не забывают - значит,
все в порядке.
А когда выдавались свободные минутки, Кристина снова садилась рисовать
или играть с куклами. Причем, года шли, а пристрастия так и не думали
меняться. Даже в пятнадцать она все еще могла усадить перед собой
целлулоидную, тряпичную или фарфоровую любимицу и о чем-то с ней "говорить",
беззвучно шевеля губами. Родителей это не могло не тревожить, и они, скрепя
сердце, попытались познакомить Кристину с сыном одного из сослуживцев отца.
Увы, ничего из этой затеи не вышло. Ребята были слеплены из разного теста и
совершенно не поняли, зачем их посадили за один стол, и чего от них хотят.
После этого родители уже не пытались найти Кристине друга, положившись на
провидение.
Когда встал вопрос о высшем образовании, Кристина сначала попыталась
поступить в "Суриковку". Но отсутствие академической подготовки сыграло злую
шутку, и на рисунке с натуры она провалилась. Мертвый гипс не мог ее
вдохновить. Она его не слышала. А вот в архитектурный прошла, как ни
странно, на ура, хотя строительство никак нельзя было назвать ее коньком.
К тому времени отец уже вовсю поднимал собственный бизнес, и настолько
преуспел в этом, что, посовещавшись, родители купили Кристине отдельную
квартиру, чтобы она могла наладить свою личную жизнь. Войдя в свою квартиру,
Кристина поняла: вот оно, то, о чем так долго мечтала. Она любила родителей,
но иногда их бывало много, и она уставала от их проблем и от них самих.
Подросший брат тоже вечно теребил ее и имел скверную привычку врываться в
комнату без стука в самый разгар размышлений или работы. А здесь она была
одна, и никто не мешал заниматься тем, что ей нравится. Перво-наперво она
закупила моющих и чистящих средств, с помощью которых выскребла квартиру до
блеска. Потом расставила по местам вещи, прислонила к стене мольберт,
рассадила в открытом шкафу кукол, и стала жить.
Прошел год, потом еще один, и еще. Родители поняли, что личной жизни у
дочери как не было, так и нет. Ее брат-лоботряс только что кое-как
разобрался с девочкой, сделавшей от него аборт, вечерами пропадал в
непонятных компаниях, а Кристина вела монашеский образ жизни. И, похоже,
ничуть от этого не страдала. Мама переживала, что любимая дочка так и
останется старой девой, но ничего реально изменить могла, тем более что все
ее силы уходили на заботы о сыне.
Впрочем, старой девой Кристине уже не суждено было остаться. Дело в
том, что однажды из чистого любопытства она попробовала сделать это. Парень
с соседнего курса, уже полгода ходящий за ней по всему институту как тень,
как-то раз набрался смелости и предложил встретиться. Кристина согласилась.