"Валерий Сегаль. Охотники до любви" - читать интересную книгу автора

он ни на секунду не выпускал весла, как день сменялся ночью,
как его били плетьми, и как потом палящее солнце пожирало его
кровоточащую спину, а он все греб и греб, и гремел цепью при
каждом движении, и слышал непрерывный, ужасающе громкий стук
собственного сердца.
Концентрик не помнил потом, как он вынырнул из состояния
безумия -- внезапно или постепенно. Вероятно, его мускулы
адаптировались к чудовищным нагрузкам, его организм достаточно
закалился, и, быть может, ему требовался последний толчок,
чтобы окончательно приспособиться к невыносимому существованию
галерного раба. Возможно, таким толчком стали несколько
дополнительных часов сна, в силу каких-то причин
предоставленных однажды гребцам. Так или иначе, но одним жарким
солнечным утром, Концентрик проснулся почти отдохнувшим, с
равномерно бьющимся сердцем и полной способностью осознавать
свое ужасное положение.
На галерах бывают только два исхода: или раб умирает, не
выдержав напряжения, или его мышцы и сухожилия
приспосабливаются к изнурительным нагрузкам. Третьего не дано.
Концентрик выжил. Теперь его тело обладало гигантской мощью,
мускулы развились до невероятных размеров, и если бы его сейчас
постригли, побрили и привели в божеский вид, то он вполне смог
бы принять участие в состязаниях культуристов прошлого
столетия.
Итак, он выжил и в одно прекрасное утро вновь обрел
способность обдумать свое положение. Он выжил, но едва ли мог
поздравить себя с таким исходом. Слишком ужасным было
существование, слишком безысходным оно казалось. Фактически,
это было существование погребенного заживо, и если даже его
мускулы освоились с нагрузкой, то скорее всего рано или поздно
его забьют плетьми до смерти за какую-нибудь провинность. Он
даже не представлял себе, как можно освободиться от этого
ужасного рабства.
Таковы были его первые впечатления.
Он смотрел вперед и видел перед собой бесчисленные спины
таких же несчастных, как он, рабов, -- проснувшихся, гремящих
цепями и готовых покорно грести, едва раздастся команда
боцмана. Все были чистые и не вонючие; видно по ним только что
основательно прошлись из шлангов.
Концентрик подумал о своей прежней жизни, с которой так
легко порвал, отправившись навстречу неведомому: спокойное
одинокое существование, научная работа... Что еще человеку
нужно? Затем последовало письмо Аделаиды, прогулка к Медному
Всаднику, "Остров Сокровищ" и, наконец, Галапагос.
Как обманчив мираж морской романтики и приключений! Какие
ужасные формы принимают порой человеческие взаимоотношения!
Море красиво лишь с берега, а человеческое общение бывает
теплым только в книгах. Можно ли, вообще, доверять написанному
в книгах?! Ведь Аделаиде, ему и, судя по всему, многим другим
людям опостылела современная жизнь, а если верить школьным