"Валерий Сегаль. Освобождение беллетриста Р." - читать интересную книгу автора

будь этого, я бы все равно возразил матери: я никогда не
разделял подобной философии. Я выразил свое несогласие
банальнейшим образом (банальность -- это сущая правда, за века
ставшая банальностью). Я сказал, что любая профессия по-своему
необходима, и если мы пользуемся услугами такой женщины, значит
ее деятельность должна быть уважаема. Лиса презрительно
усмехнулась, а мать заявила, что, рассуждая подобным образом,
можно оправдать и проституцию. Я отвечал, что проституция во
всех цивилизованных странах запрещена законом, а потому
аналогия с ней вряд ли уместна. Мать и Лиса не нашлись, что
ответить, но вид у обеих был глупый и гнусный. Отец,
снисходительно улыбаясь, изрек какую-то "псевдодемократическую"
чушь; при этом он подмигнул мне, как бы шутливо выражая мужскую
солидарность, чем взбесил меня окончательно. Я едва сдержался,
чтобы не наговорить жене и родителям резких и обидных слов, но
свое несогласие с их позицией выразил вполне ясно.

Я всегда презирал разговоры о достойных профессиях,
престижных местах проживания, хороших фамилиях. Повторяю: я
никогда не разделял подобной философии; уж очень убого обычно
выглядят ее носители; во многом они сродни людям, доказывающим
превосходство одной расы над другой и тому подобную мерзость.
Напротив, очень выигрышно всегда выглядят люди, подвергающиеся
такого рода нападкам. Порой даже не располагая никакими
объективными достоинствами, они выигрывают на жалком фоне своих
хулителей. В нашем семейном споре такой победительницей --
разумеется, лишь в моих глазах, больше ее никто не знал --
оказалась Кора.

Я нахожу крайне сомнительными основания для
высокомерия не только у Лисы или моих родителей, но даже у тех
людей, которые действительно достигли жизненного успеха
исключительно благодаря собственным способностям. Возможно, им
просто повезло в сравнении с неудачниками, и их таланты
оказались более приемлемыми в условиях современного общества.
Бесполезно объяснять это моему отцу или Лисе, но от матери я
почему-то ожидал если не более гибкого ума, то хотя бы большей
чуткости. Все-таки, моя мать...

Сейчас, когда, спустя годы, я пишу эти строки, я
вдруг впервые подумал о том, что жизнь фактически выбросила за
борт дядю Ро наравне с полубезумным нищим у фонтана, которому я
не далее как сегодня швырнул в шапку несколько монет, и разница
лишь в том, что дядя случайно оказался от рождения достаточно
состоятелен, чтобы и "за бортом держаться на плаву". Вместе с
тем, дядя Ро несомненно располагает известными добродетелями,
современным обществом, однако, не почитаемыми. Эта мысль удачно
иллюстрирует мои предыдущие рассуждения.

Не берусь утверждать, что после вышеописанного