"Валерий Сегаль. Освобождение беллетриста Р." - читать интересную книгу автора

Я вновь и вновь мысленно соглашался с тем, что наше
общество порочно по своей сути, что оно основано на приоритете
преходящих ценностей над вечными, и оттого в нем властвуют
люди, которых после их смерти и помнить-то будет не за что, как
при жизни не за что уважать. Но смогут ли Робби и ему подобные
осуществить на практике какую-либо альтернативу? Я готов
поверить, что когда-нибудь смогут. Но прежде придется пройти
через взлеты и разочарования, исторические отступления и новые
завоевания; все это будет долго и сложно, и уж во всяком случае
сыну господина Р. не пристало принимать в этом участие.

Наконец, я твердо решил больше об этом не думать, а
когда позвонит Робби -- отказаться сотрудничать с ним и
попросить его не беспокоить меня впредь.

Но Робби мне больше не позвонил.

О его аресте я узнал из газет. Его арестовали в
аэропорту, сразу после возвращения из отпуска. Оказалось, что
пока Розентали отсутствовали, полиция обнаружила в их квартире
огромное количество героина. Софию также задержали, но ее через
несколько часов выпустили, а против Робби начался длительный
показательный процесс. Робби был, как говорится, "не бог весть
какая птица", однако газеты в те дни шумели вовсю, видимо
стараясь указать обывателю, какого типа люди приучают наших
детей к наркотикам.

Абсурдность обвинения была столь очевидна, что любой
опытный юрист камня на камне бы от него не оставил. Однако ни
один серьезный адвокат не решился взяться за это дело, на чем,
очевидно, заранее и строился расчет властей. София наверняка с
ног сбилась, но все оказалось напрасным, и Робби был вынужден
согласиться на предложенного ему "королевского" адвоката.

В сложившейся ситуации Робби могла спасти только
поддержка общественности, причем скорее всего он мог ждать
помощи со стороны либерально мыслящих интеллектуалов. Конечно,
я должен был выступить в его защиту. В сущности, я рисковал
немногим, если бы заявил во всеуслышание об очевидной
сфабрикованности обвинения и указал бы, что, действуя подобным
образом, полиция лишь подрывает основы нашей демократии. Ведь
выступила в те дни с подобным заявлением группа армангфорских
художников-импрессионистов, хотя никто из них даже не был
знаком с Робби лично. И Кохановер выступил; правда тяжело
больному Кохановеру было уже особо нечего терять.

Но я не мог и подумать всерьез о чем-либо подобном. Я
лишь искал себе оправдания, почему я так не поступаю. И,
конечно же, легко находил. Я постоянно пребывал в окружении