"Валерий Сегаль. Освобождение беллетриста Р." - читать интересную книгу автора

серии программ все вопросы так или иначе крутились вокруг
наркотиков и личности Робеспьера Розенталя.

Всего таких передач было десять или двенадцать, я же
участвовал не то в седьмой, не то в восьмой. Т. заранее
огласила перед телезрителями список приглашенных, поэтому вся
страна могла знать, что вскоре меня вновь можно будет увидеть
наедине с Т. на голубом экране. Я пишу "вновь", потому что
двумя или тремя годами раньше я уже участвовал в программе Т.
-- тогда по случаю присуждения мне Малого Ланкома -- и сохранил
об этом самые приятные воспоминания. Во-первых, я был
чрезвычайно польщен, что меня, молодого писателя, только что
получившего премию за лучший литературный дебют, пригласила на
свое популярное шоу женщина, которую считают сексуальным
символом нашего общества. Во-вторых, мне просто понравилось
сидеть вальяжно на диване и говорить всякую чепуху, смотреть
как Т. "заговорщически" наклоняется ко мне и что-то бархатно
"шепчет", почти вытряхивая при этом огромную грудь из одного из
своих знаменитых "ночных" халатов. Понравилось мысленно
представлять себя с ней в разных интимных ситуациях, -- в числе
прочего и на этом самом диване, -- даже зная, что этого все
равно никогда не случится, поскольку в ее студии бывают гости
гораздо знатнее меня.

Вероятно, и новое шоу с Т. стало бы для меня таким же
"сладким", если бы я не был знаком с Робби Розенталем лично, и
если бы мне не казалась абсурдной сама мысль о том, что такому
человеку могло прийти в голову торговать наркотиками.

Я подумывал было отказаться от участия. Уж это-то
казалось мне поначалу совсем несложным. Можно было сослаться на
профессиональную занятость, а то и даже поведать Т. в
доверительной беседе, что Розенталь -- мой старый
университетский товарищ, и мне хотелось бы, из этических
соображений, воздержаться от каких-либо комментариев в его
адрес. Быть может, Т. почувствовала бы себя уязвленной, и мне
не пришлось бы впредь рассчитывать на ее приглашения, но едва
ли она стала бы придавать этому нежелательную для меня огласку.

Увы, даже такая малость оказалась мне не по силам.
Лиса пришла в восторг от того, что я оказался в десятке,
отобранной самой Т., и мотивов моего отказа она бы никогда не
поняла. Кроме того у меня был телефонный разговор с отцом, в
ходе которого мой старик сказал, что он мною гордится, и что
предстоящее мне выступление имеет, помимо всего прочего, важное
значение в деле воспитания подрастающего поколения.

Сейчас, когда я пишу эти строки, я впервые задумался:
а верит ли мой отец в то, что он говорит? Весьма возможно, что
и нет, ведь со стороны и я, наверное, выгляжу этаким символом