"Александр Секацкий. Ловушки для времени" - читать интересную книгу автора

"ленивости", беззаботности, "поразительной беспечности" и т.п. и
суммировать в одну "отличительную (difference) особенность", окажется,
что они не владели отсрочкой и в силу этого жили в другом времени,
точнее говоря, жили во временах, а не во Времени.
Гигерич отслеживает интуицию времени, отталкиваясь от Дерриды, и
в тексте, конечно, чувствуется то, что Хэролд Блум назвал "anxiety of
influence" (обеспокоенность влиянием), но это лишь несущая
конструкция, растворяющаяся в результате. А результат гласит: линейное
абстрактное время, то, которое измеряется стрелками часов - не
изначально - оно есть искусственный продукт. Можно даже назвать его
главным фабрикатом, из которого сфабриковано то самое "ближайшее" -
горизонт повседневности, куда устремлена жизнь человека ХХ столетия.
Некоторые вещи, полученные из перекройки времени, были бы совершенно
непонятны не только "иному возможному разуму", но и вообще любому
человеку, не владеющему исходной операцией. Это, например, график,
расписание, или в высшей степени загадочная формула "время - деньги",
некое сверх-новое заклинание, узурпировавшее вещую силу из прежних
заклинаний и отменившее их.
Попробуем теперь по-иному взглянуть на экзистенциальную ситуацию
человека. Рассматривая данность происходящего, философия давно уже
выражает досаду: ну почему мы никогда не в состоянии оценить то, что
случается с нами здесь и сейчас? Мы говорим себе: скорее, некогда. Или
говорим: о, это пригодится потом. Результат известен: всегда потом,
никогда сейчас. Турист на развалинах Парфенона думает: я запомню,
чтобы рассказать об этом. Художник гуляет по лесу, как по пейзажу -
вот перспектива, которую он изменить не в силах, ведь она его
сотворила, а не он ее. Приходится брать специальные уроки восприятия,
чтобы заметить вещь потому, что она просто "сейчас", а не потому, что
когда-нибудь пригодится. Уроки восприятия отсылают достаточно далеко,
например к японской практике "моно-но-аварэ" ("чары вещей"), к
созерцанию кончика сосновой иглы...
Теперь мы наконец понимаем, что все это другая сторона медали:
издержки колоссального внутреннего напряжения, создаваемого отсрочкой.
Я живу, как будто собираюсь жить вечно - таковы уж условия бытия в
этом времени. Эсхатология это не сугубая теоретическая конструкция, а
простая ежедневная данность. Озабоченность будущим, маниакальная
проецированность в воображаемую точку за горизонтом, опустошает
мгновение. Но из опустошенных мгновений складываются часы, дни, годы,
столетия, складывается "великая пустота", буддийская шуньята. Так
восполняется дефицит творения.
Мы хватаемся за голову, сообразив на секунду, чего лишаем себя
(кажется, всего). Но кто бы стал двадцать лет учиться, писать книги,
собирать марки, оставлять наследство, если бы неповседневная
навязчивая эсхатология? Если бы не эта (роковая? спасительная?)
иллюзия, что настоящее будет потом. А главное, мы именно тем и похожи
друг на друга, тем что собираемся жить вечно, как раз в этом
направлении нас единообразно сплющило давление времени, придав самую
общую топологию "эону отложенного будущего". А правила ваяния времени
тоже несколько отличаются от логических преобразований. Если задержать
время, остановив его "забег" и отменив самоустремленность в будущее,