"Камило Хосе Села. Улей" - читать интересную книгу автора

идет к телефону. Он прихрамывает, раскачивая бедрами. Одет в.модный светлый
костюм, на носу пенсне. По виду ему дашь лет пятьдесят, он похож на дантиста
или парикмахера. Если приглядеться, можно, пожалуй, принять его и за
коммивояжера по сбыту химикатов. У сеньора Суареса вид очень занятого
человека, из тех, кто не переводя дыхания выпаливает: "Чашку кофе.
Чистильщика. Мальчик, сбегай за такси". Когда такие вот всегда занятые
господа заходят в парикмахерскую, они там сразу бреются, стригутся, делают
маникюр, велят чистить им обувь да еще газету читают. Прощаясь с другом, они
предупреждают: "С такого-то по такой-то час я буду в кафе, потом должен
зайти в контору, а к вечеру загляну к своему шурину - если будете мне
звонить, то именно в таком порядке. Сейчас я должен идти, у меня сотня
мелких дел". Только взглянуть на таких людей, и сразу понимаешь - это
победители, это избранные, это люди, привыкшие повелевать.
Сеньор Суарес говорит по телефону голосом тихим, пискливым, глуповато
хихикая и жеманничая. Пиджак на нем коротковат, брюки узехонькие, как у
тореро.
- Это ты?
- Нахал, ну прямо-таки нахал! Бесстыдник!
- Да ладно... Как хочешь.
- Договорились. Ладно, не беспокойся, еду.
- Пока, дорогуша.

- Хи-хи! Вечные твои шуточки! Будь здоров, голубок, сейчас заеду за
тобой.
Сеньор Суарес возвращается к своему столику. На лице улыбка, хромота у
него теперь какая-то подрагивающая, чуть судорожная - в ней даже есть что-то
задорное, кокетливое, легкомысленное. Он расплачивается за кофе, требует
такси, и, когда такси подъезжает, сеньор Суарес выходит на улицу. Выходит с
гордо поднятой головой, как римский гладиатор, выходит, излучая
самодовольство, сияя радостью.
Кое-кто провожает его взглядом, пока он не скрывается за вращающейся
дверью. М-да, есть люди, которые обязательно привлекают внимание. Их сразу
узнаешь среди прочих, как будто у них отметина на лбу.

Хозяйка делает пол-оборота и направляется к стойке. Никелированная
кофеварка "экспресс" выдает, булькая, одну за другой чашечки кофе, а касса,
отсвечивающая от старости медью, то и дело щелкает.
Несколько официантов с изможденными, бледными, унылыми физиономиями
стоят в мешковатых измятых фраках, оперев край подноса на мраморную доску, и
ждут, пока шеф выдаст им заказанные блюда и медные и серебряные монетки
сдачи.
Шеф вешает телефонную трубку и начинает отпускать заказы.
- Опять вы тут болтаете по телефону, как будто делать нечего?
- Да видите ли, сеньорита, просят еще молока.
- Еще молока? Сколько привезли сегодня утром?
- Как всегда, сеньорита, шестьдесят.
- И этого не хватает?
- Да, кажется, будет мало.
- Но послушай, милый мой, здесь же не ясли! Сколько ты затребовал?
- Еще двадцать.