"Патриция Селайнен. Отступник ("Конан") " - читать интересную книгу автора

невыносимая вонь.
- Там что, падаль утопили? - скривился киммериец.
- Живая вода, - донесся до него полупридушенный голос.
- А ты ничего не перепутал? Может, это моча Нергала? - язвил варвар, но
уже без особой злости - просто, чтобы не застонать.
Он рухнул на землю около вонючей лужи и стал наблюдать за желтолицым.
Тот проворно подбежал к озерцу, набрал зловонную жидкость в ладони,
сложенные ковшиком, и, подскочив к Конану, выплеснул воду на раненую икру.
Варвар заскрежетал зубами. Кровоточащее мясо словно прижгли раскаленным
железом.
- Ты что, скотина?! - взревел киммериец. - Шею сверну!
Мэн Чан испуганно отскочил, но потом снова припустил к озерцу и
проделал то же самое с другой раной. Конан ревел, как медведь, которого
пырнули рогатиной, и мотал головой. В нескольких коротких, но выразительных
фразах он сообщил кхитайцу, что думает о нем самом, его родственниках до
седьмого колена, и красочно описал пытки, которым подвергнет мучителя, как
только встанет на ноги. А тот, не обращая внимания на хриплые проклятья,
отодрал от своей набедренной повязки две полосы и ловко перебинтовал раны,
которые успели затянуться корочкой. Потом кхитаец встал и понесся вниз по
склону.
- Куда ты, дерьмо верблюжье? - прохрипел Конан без особой надежды, что
его услышат.
Обезьяна облезлая... Побежал-таки звать хозяина. Зачем, спрашивается...
Боль уже отпустила. Вот только слабость осталась.
Через несколько мгновений киммериец вынужден был признать, что напрасно
поносил провожатого. Мэн Чан вернулся с веткой кустарника. Это было какое-то
незнакомое киммерийцу растение с мелкими глянцевитыми листьями и красными
ягодами. Слуга сорвал пару ягод и протянул Конану. Тот повертел красные
шарики между пальцев и с недовольной миной положил в рот. Под тонкой
оболочкой скрывались два крупных ядра. У ягод был резкий, но приятный запах.
- Не глотать, - проговорил кхитаец. - Жевать! Долго!
Конан подчинился, хотя его так и подмывало выплюнуть зерна. Неожиданно
голова стала ясной как никогда. Варвар почувствовал такой приток сил, что
сердце бешено заколотилось.
- Вот так снадобье! - изумился он и протянул руку к ветке.
- Нельзя, - помотал головой желтолицый. - Много нельзя. Сердце лопнуть.
- Нельзя так нельзя, - согласился Конан и вскочил на ноги.
Остаток пути до одной из вершин хребта одолели без приключений, хотя
путникам пришлось карабкаться через камнепад, пересечь вброд стремительную
ледяную речушку, к счастью неглубокую, а потом перебираться на другой край
ущелья в сплетенной из лиан корзине, скользящей вдоль каната, прочность
которого внушала киммерийцу большие сомнения.
С высоты можно было охватить взглядом весь остров. Как и говорил
Симплициус, все западное побережье представляло собой хаотическое
пересечение горных гребней, царство заснеженных пиков, мертвых черных скал и
ущелий, которые отсюда казались просто змеистыми трещинами. Скалы вырастали
из воды отвесной стеной, и вряд ли кто-то мог найти спасение у их подножия.
Во всяком случае, зоркие глаза киммерийца не смогли различить ничего
похожего на галеру или ее обломки.
Конан развернулся и стал изучать панораму восточного берега. Его глаза