"Патриция Селайнен. Отступник ("Конан") " - читать интересную книгу автора

Глава пятая

Роща и виноградники остались позади. Их сменил луг с пожухлой от зноя
травой и редкими пятнами колючего кустарника. То и дело встречались озерца
дымящейся воды. От одних тянуло смрадом тухлых яиц, дно других покрывал
цветной налет, буро-красный, как ржавчина, или изумрудный.
На глаза Конану попался высокий холм, рыхлый, как копна перепревших
листьев или куча сора. Вспомнив рассказ о гигантских птицах, варвар захотел
поглядеть на гнездо поближе и направился к кургану.
Желтолицый молчальник пришел в ужасное волнение.
- Нельзя ходить! - закричал он и схватил киммерийца за руку. - Нельзя
ходить! Кварр! Кварр сердиться!
Но Конан только отмахнулся: нашел чем испугать, всего-навсего какая-то
птица. Он подошел к холму и принялся с ребячьим азартом разгребать пушистую
теплую массу. Вскоре пальцы коснулись шероховатой твердой поверхности и
начали расчищать ее. Варвар увлекся этим занятием, как мальчишка, и не
обращал внимания на предостерегающие вопли кхитайца. Киммериец даже
позлорадствовал в душе. Ишь, как надрывается! То из него слова не вытянешь,
то вопит как резаный. Конан повернул голову, чтобы послать Мэн Чану ехидную
реплику, да так и застыл с разинутым ртом.
Прямо на разорителя гнезда неслась разъяренная птица. Она вытягивала
красную голую шею и угрожающе клекотала. Сильные голенастые ноги так и
мелькали. Киммериец расхохотался. Ну и уродина! Шар из бурых перьев на
ходулях. А шея-то... Вот мерзость! Смахивает на разъевшегося земляного
червя. Шипи, шипи! Варвар подобрал осколок камня и запустил им в птицу, та
ловко увернулась и подскочила к обидчику. Стальной крючковатый клюв вонзился
в голую икру человека и выдрал из нее кусок мяса. Конан взвыл от боли и
схватил пернатую фурию за шею, однако шея оказалась жирной и скользкой, и
киммерийцу не удалось удержать ее. Новый удар пришелся на бедро. Теперь
варвар действовал предусмотрительней: она привалился спиной к рыхлой куче,
набрал по пригоршне сора и только тогда схватил уродливую шею. Острый клюв
уже не мог клевать тело врага, но Конану порядком досталось от мощных
когтистых лап, пока он не свернул наконец голову птице.
- Ты храбро сражался, приятель, - признал киммериец, - Жаль, что
пришлось придушить тебя. Ты защищал свое потомство. Но где же этот идол? Эй,
ты, тварь бессловесная!
Из-за черного валуна неподалеку выглянула испуганная физиономия.
- Мог бы помочь, между прочим.
- Моя говорить. Ты не слушать. Кварр сердитый.
- "Моя говорить!" - передразнил Конан. - Ублюдок трусливый. А ну,
помоги! У меня тут кровь хлещет. Шевелись, пока не выгрыз тебе печень!
Кхитаец сложил ладони у груди и мелко закивал.
- Моя ходить. Звать хозяин.
- Не надо хозяина. Солнце уже низко. Сам что-нибудь придумай!
Слуга снова закивал. Он робко приблизился к сердитому великану,
которому едва доходил до середины груди, и закинул себе на плечо тяжелую
руку.
- Ходить туда, - пролопотал Мэн Чан и указал на лужицу поблизости. - Я
помогать.
Конан навалился на кхитайца и заковылял к озерцу, в ноздри ударила