"Патриция Селайнен. Отступник ("Конан") " - читать интересную книгу автора

горы. Рассказ о нападении кварра рассмешил его до слез. Он подтвердил
уверения кхитайца о том, что вонючая вода обладает целебными свойствами.
- Завтра корочка отпадет с ран, - пояснил гандер, - и ты даже не
вспомнишь о них. Красные ягоды тоже обладают замечательными качествами. Я
заметил, что дикие козы, общипывая листья и ягоды с кустарника, потом
резвятся и скачут, словно дети, и попробовал на вкус один листик. Это
придало мне необыкновенную бодрость.
- Скажи, - проговорил киммериец, отрывая кисточку лилового винограда, -
как вышло, что человек твоей учености поселился вдали от людей, на
заброшенном острове и довольствуется ведением хозяйства и надзором за
слугами?
Говоря по совести, варвара не особенно интересовали причины
добровольного уединения колдуна, но было очевидно, что хозяин говорит без
умолку просто для того, чтобы подольше удержать сотрапезника. Казалось, он
боится оставаться в одиночестве. Речь Симплициуса временами становилась
лихорадочно сбивчивой, он вдруг резко оглядывался словно ожидал увидеть
кого-то в углу залы, куда стекся густой мрак. На впалых щеках расцвели
красные пятна нездорового румянца, пальцы, крошившие лепешку, чуть
вздрагивали.
- Видишь ли, - охотно отозвался гандер, - когда скончался мой
учитель... - Он запнулся и снова бросил вороватый взгляд через плечо, - О
чем бишь я? Ах, да... Когда умер учитель, я оставил Гандерланд. Вот ты...
Скажи, сколько весен минуло с твоего рожденья, когда ты вылетел из гнезда?
- Пятнадцать или шестнадцать... Меня захватили раненого во время набега
и угнали в Халогу. Я был там гладиатором.
- Пятнадцать... Вдвое меньше того, что я провел в заточении, ибо моя
жизнь была добровольным заточением в мрачной сырой башне рядом с полоумным
стариком. Я не знал людей, не изведал ни хмеля, ни сладости женских губ...
- Но ты вырвался на свободу, - перебил варвар, опасаясь, что
красноречие слишком далеко уведет хозяина.
- Да, вырвался... И все испробовал сполна. Боюсь, со мной произошло то
же, что бывает с голодным, слишком рьяно накинувшимся на еду. Поспешное
насыщение не стоило мне жизни, но отбило вкус ко многому. Я поостыл и
пустился в странствия. Был рудознатцем в Офире, звездочетом в Кофе,
придворным врачевателем в Туране. Посетил Кхитай и Вендию.
Симплициус встал и беспокойно заходил по зале. Рука его непроизвольно
поднималась к лицу и теребила острую бородку.
- Люди воображают, что перемена мест может избавить от навязчивых
мыслей. Убогое заблуждение... Позади всадника сидит мрачная забота. - Гандер
снова сел, одним глотком осушил кубок и снова заговорил, уставив в лицо
гостя блестящие глаза: - Я не прижился за морем Вилайет и повернул вспять, к
западным пределам. В конце концов меня занесло в Зингару. Я нанялся на
службу к одному нобилю. Он был очень богат и очень стар. Опасно
задерживаться на этом свете, когда у тебя есть нетерпеливый алчный отпрыск,
только и мечтающий о том, как бы запустить руки в заветные сундуки...
- Верно, - согласился Конан, отпивая из кубка. - Благоразумнее при
жизни оделять детей богатством, чтобы они не ждали твоей смерти.
- Мой наниматель был другого мнения. Он держал юнца в черном теле.
Какая дурость... Безусые стыдятся ржавой шпаги и продранных локтей больше,
чем самых низменных пороков.