"Патриция Селайнен. Отступник ("Конан") " - читать интересную книгу автора

на поляне, где прервал погоню. По дороге он сделал любопытное открытие -
отыскал на мягкой влажной земле отпечаток голой ступни. Само по себе это
ничего не значило. След мог оставить кто-то из слуг Симплициуса. Но на ветке
кустарника неподалеку висел клочок бурой шерсти. Человек, покрытый шерстью с
головы до ног?
Догадки и предположения так увлекли киммерийца, что он не сразу заметил
исчезновение грибов. О них напоминали только пятна бурой студенистой массы.
Конан попробовал поискать следы на другом конце прогалины, но затея эта
не увенчалась успехом. Шум воды напомнил варвару о намерении искупаться, и
он устыдился того, что не смог побороть азарта погони и вел себя как скверно
натасканный пес, которого первый раз взяли на охоту.
Скоро впереди между деревьями заблестела вода, однако она не манила к
себе - мутная, с красноватой взвесью, кое-где заляпанная ряской. Топкий
илистый берег убивал последнее желание купаться здесь. Пусть крокодилы
блаженствуют в этой грязи, решил варвар, и направился вверх по течению.
Упорство его было вознаграждено. Он быстро достиг того места, где
кристальная влага тихо струилась по песчаному ложу, и вдоволь наплавался.
Когда Конан вернулся во владения Симплициуса, по саду уже сновали
слуги. Мэн Чан, по-видимому приставленный к гостю, принес блюдо горячих
лепешек и кувшин с напитком, который мог сойти за молоко, если бы не
грушевый запах и привкус. Пока варвар насыщался, кхитаец исчез и вернулся с
одеждой Конана, которую вычистили и даже починили. Нельзя отрицать, подумал
киммериец, что иногда бывает приятно, если каждое твое желание мгновенно
выполняют и даже предугадывают.
Появился хозяин в сопровождении двух рослых асиров и, сияя улыбкой,
предложил отвести гостя на берег, туда, где хранились лодки.
Дорожка, выложенная из разноцветного камня, петляла между рощиц.
Деревья здесь росли привольно, не тесня друг друга. Ветви их клонились к
земле под тяжестью плодов: золотых цитрусов, румяных манго, багряных
гранатов. Видно, поклонник красоты не брезговал и презренной пользой.
Пространство внутри зеленых амфитеатров оживляли белые пятна статуй и
зеркала прудов. Красные плавники рыб мелькали под неподвижной гладью воды
между сердцевидных листьев и розовых чашечек водяных лилий.
Конан указал на слугу, собиравшего в сосуд млечно-белый густой сок,
который струился из надреза в коре высокого стройного дерева с блестящими
кожистыми листьями:
- Зачем это?
- Ты отведал напиток, который принес Мэн Чан? Это был сок молочного
дерева.
- Боги хлопочут за тебя.
- Сомнительное благодеяние, - скривился гандер. - Праздность
обременяет. Приходится выдумывать новые хлопоты, чтобы развеять скуку.
- Тут ты мастер.
- Пустяки! - махнул рукой Симплициус. - Взгляни сюда!
Он подвел гостя к невысокому кудрявому дереву, крона которого пестрела
плодами всех цветов радуги, сорвал один из них - ароматный, желтый, с
восковым налетом на тонкой кожице - и протянул киммерийцу.
- Попробуй!
Рот Конана наполнила медовая сладость.
- А теперь вот этот! - Симплициус подал лилово-черный плод.