"Патриция Селайнен. Отступник ("Конан") " - читать интересную книгу автора

женщины. Даже умница Белит млела, когда Конан нашептывал ей на ухо нежные
глупости. Воспоминание о прекрасной шемитке заставило прибавить ходу.
Близость океана уже давала о себе знать глухим шумом прибоя и свежим
йодистым запахом, перебивавшим цветочные ароматы. Заросли сменились бурыми
пустошами, среди которых возвышались затейливые сооружения из глины, в
человеческий рост высотой, составленные из бесчисленных выступов и пиков.
- Термитники, - пояснил Симплициус - Удивительные твари эти рыжие
муравьи. Беспомощные поодиночке и страшные, когда их объединяет общая воля.
Можно подумать, что у них одна душа на всех, так слаженно они действуют. Не
истребляют друг друга, не обирают. Людям есть чему поучиться. Умей двуногие
твари так же подчиняться одному разумному и справедливому началу, они жили
бы куда лучше...
- Вроде этих двоих за твоей спиной?
- Тебе не угодили мои слуги?
- Нет. Они весьма расторопны. А это что?
К термитнику подбирался небольшой зверек. Узкую крысиную мордочку и
спину покрывали костяные пластинки, ряды которых находили один на другой,
как чешуйки еловой шишки. Под панцирем провисало мягкое брюшко. У существа
был длинный голый хвост и коротенькие, забавно семенящие лапки. Крепкие
когти зверька быстро пробили брешь в стене глиняного "дворца". Термиты
суетились возле пробоины, а узкий язык ловко слизывал их и отправлял в
пасть.
- И это могущество? - усмехнулся Конан. - Метаться, пока не сожрут?
- Гибель сотни тварей ничего не изменит. Как и гибель тысячи. Можно
даже разрушить их дом. Уцелевшие переберутся на другое место и воздвигнут
новый. Потому что умеют подчиняться.
- Тоже мне достоинство, - огрызнулся киммериец. - Человек - тот, кто
борется. Остальные - скоты. Как твои слуги.
- Да, они не люди. Но не в том смысле, как ты это понимаешь.
- От призраков не разит потом. От живых мертвецов - тоже. Оборотни? Я
видел волосатую тварь ночью.
- Они созданы мной. Каждый - для определенной цели. Эти двое - стражи.
Мэн Чан - лекарь. И есть еще много других. Все они не обладают душой. Вернее
сказать, в этом человеческом муравейнике одна душа, одна воля на всех.
- Твоя? А где же их души?
- Их никогда не было. Есть орудия из стали, дерева, камня. Эти
существа - орудия из плоти. Их ум развит ровно настолько, насколько
требуется для выполнения обязанностей. Одни сделаны искусней, например
домашние слуги, другие - топорная работа. Но все лишь немного разумнее
малого ребенка.
- А чувства?
- Самые нехитрые. Те, что испытывают животные.
Оба собеседника умолкли. Разговор не угас сам собой, как случается,
когда предмет исчерпан и лень перебрасываться пустыми словами. Он оборвался,
оставив висеть в воздухе невысказанное. Тишина пролегла между спутниками,
словно пропасть.
Мысли Конана пошли вразброд. Он не смог бы вразумительно объяснить,
какой отклик вызвали в нем откровения чародея. Киммериец, как всякий сын
дикого племени, питал отвращение и страх к волшбе и ее созданиям. Однако ни
Мэн Чан, ни молчаливые асиры, шедшие следом, не рождали ни гадливости, ни