"Патриция Селайнен. Отступник ("Конан") " - читать интересную книгу автора

решил подстеречь осторожного соглядатая, и вскоре ему представился удобный
случай: впереди над водой низко нависал каменный карниз.
Стараясь грести как можно бесшумнее, Конан направил лодку под широкий
выступ и затаился. Он рассчитывал, что следящий за ним, потеряв челнок из
виду, забеспокоится и допустит оплошность, обнаружит себя. Хитрость
киммерийца сработала. После недолгого ожидания он уловил шорох, затем
сопение и тихий утробный рык. Неизвестное существо возилось прямо над ним.
Киммериец задрал голову и замер: на него смотрели, не мигая, горящие глаза с
кровавыми белками. Очевидно, преследователь учуял человека, распластался на
краю утеса и свесил вниз безобразную голову, чтобы разглядеть, где прячется
добыча. Тяжелые надбровные дуги сходились у короткой плоской переносицы,
которая заканчивалась черными дырами вывернутых ноздрей. Концы огромного
безгубого рта терялись в густой красновато-бурой шерсти, покрывавшей всю
голову, за исключением небольшого участка коричневой морщинистой кожи возле
глубоко утопленных глаз и носа.
- Эй, красавчик! Спускайся! - издевательски выкрикнул Конан, и гулкое
эхо многократно повторило насмешливый зов.
Голова исчезла. Конан выгреб на открытое место и положил весло на
колени. Почему-то он был уверен, что волосатый понял его и не замедлит
явиться. Киммериец взвесил в руках весло. Слишком легкое, чтобы нанести
серьезные увечья, но, если изловчиться, им, пожалуй, можно оглушить мохнатую
тварь.
На берегу показалась грузная темная фигура. Человек и тварь застыли,
изучая друг друга. Конан гадал, что за существо стоит перед ним. Густая
шерсть, кривые желтые когти могли принадлежать только зверю, но манера
передвигаться, явная осмысленность взгляда и еще что-то неуловимое, не
поддающееся описанию заставляло и усомниться в этом.
Неожиданно чудовище запрокинуло голову, и долгий протяжный вой огласил
пустынный берег. Потом маленькие глазки с тоской уставились на человека, как
будто молили о чем-то. Волосатая лапа опустилась на грудь, туда, где бьется
сердце, потом потянулась к Конану. Из пасти вырвалось мычание, потом рев.
Косматая голова замоталась из стороны в сторону, как будто тварь терзалась
невыносимой болью.
- Эй, чего надо?! - снова крикнул киммериец.
К его удивлению, страшилище повернулось и медленно побрело к лесу.
- Кром, чего же хотела эта образина? - обратился неизвестно к кому
варвар.
Если волосатый охотился за ним, почему не напал? Испугался воды? Вряд
ли. Здесь у берега совсем мелко. И что выражало это движение косматой лапы?
"Я такой же, как ты" или "Жаль, что не удалось тебя сожрать"? Похоже, урод о
чем-то просил. Может, сойти на берег и догнать его? А как же поиски? Солнце
уже низко.
Конан снова взялся за весло, мучась ощущением, что встреча с тварью
вплотную подвела его к какой-то мрачной тайне. Теперь эта тайна отбрасывала
черную тень и на судьбу киммерийца.
Лес подступил уже к самой полосе прибоя. Варвар достиг того места, где
мутные потоки, берущие начало в озере, которое он сумел разглядеть с вершины
горы, впадали в океан. Между устьями речушек поднимались из вязкого ила
уродливые коленчатые корни деревьев. От каждого ствола отходило в разные
стороны с дюжину таких подпорок, похожих на паучьи лапы. Между ними сновали