"Олег Селянкин. Место в жизни" - читать интересную книгу авторасмеялся...
Теперь уж и вовсе стали звать его Трудным. Конечно, в том смысле, что не сразу его разгадаешь... А вскоре в Комсомол стал вступать Иван. Вылез из угла, встал посреди кубрика, голову на грудь валит, чтобы о бимсы ею не стукнуться. Ну, думаем, сейчас ты заговоришь: биографию-то за тебя кто рассказывать станет?.. Только и узнали, что жил он где-то на севере; охотником был... Приняли его в комсомол, конечно. Уж больно он к тому времени полюбился нам. Прошло еще несколько лет, пора Ивану демобилизоваться подошла. Уже приказ соответствующий зачитан, народ чемоданы покупает, а Иван к командиру: "Прошу демобилизовать в последнюю очередь". Тот спрашивает: "Почему? Замечаний у вас по службе нет, домой имеете право одним из первых отправиться". "Не готов я к демобилизации", - отвечает Иван. Бился, бился командир и рукой махнул: нешто эту глыбищу прошибешь обыкновенными словами? Осенние месяцы, сами знаете, хлопоты сплошные: учения разные, старички уходят, а молодняк обучать надо. И зима не за горами. Короче говоря, забыли про Лукашина. Сам напомнил о себе. Опять приходит к командиру и докладывает: "Свои механизмы, товарищ командир, я перебрал и отремонтировал. Теперь года полтора их вскрывать не надо. Так и передайте сменщику, который заместо меня будет". Каков, а? Молчком большущее дело провернул! Другие в это время о доме слюни пускали, а он о корабле думал! Командир, разумеется, пожимает его руку и так, с подходцем, крючок закидывает: "Спасибо, товарищ Лукашин, от лица службы спасибо. А не жаль вам рассказывал вестовой, от радости кровью налился, достал из кармана бумагу, протянул ее командиру и сказал: "Если оставите, то тятя разрешил". Оказывается, Иван домой бате с месяц назад письмо написал, в котором спрашивал: а можно ли ему здесь, у нас, остаться? Дескать, обойдетесь ли в хозяйстве без моих рук... Оставили его на корабле, с радостью оставили... Вот так он и нашел свое место в жизни. Место в жизни... Я уже далеко не восторженный юноша и теперь точно знаю, что значит для любого человека найти собственное - единственное! - место в жизни. Многие мои фронтовые друзья нашли его: забубенная головушка, наш разведчик Н. Волков, который, казалось, только и просыпался тогда, когда видел гитлеровца, - ныне заслуженный учитель РСФСР; лихой командир бронекатера Р. Прокус после окончания Великой Отечественной войны ушел на рыболовецкий флот, где и стал Героем Социалистического Труда. Я мог бы и дальше продолжить этот перечень, но нужда ли? Ведь для меня сейчас главное другое: а нашел ли я свое место в жизни? Не допустил ли промашки, выбирая его? Похоже, допустил. Хотя бы потому, что мне и сегодня кажется, будто я был бы полезнее на флоте, будто там моя жизнь была бы полнокровнее. Жаль, непоправимо жаль, если действительно произошло такое... В канале плещется рыба. На кораблях бьют склянки, и звук потревоженной меди плывет над сонной водой. Солнце уже легло нижним краем на воду и окончательно подпалило ее по кромке горизонта. Все точно так, как было в дни моей молодости. Время не коснулось, не состарило, не лишило силы то, что мне по-прежнему дорого... Мичман курит молча, торопливо. А я смотрю на его лицо и думаю о том, |
|
|