"Олег Селянкин. О друзьях-товарищах" - читать интересную книгу автора

И все же я считаю себя обязанным задержаться еще на некоторых "скучных
деталях": не будете знать их - сможете ли понять подвиг нашего батальона
морской пехоты, сформированного исключительно из подводников?
Сначала - несколько слов о командире нашего батальона
капитан-лейтенанте Куликове. Николай Николаевич был для меня и моих
товарищей-лейтенантов непререкаемым авторитетом: к тому времени он отдал
военной службе почти двадцать лет; за мужество, проявленное в Финскую
кампанию, имел орден Красной Звезды, что тогда считалось редкой наградой.
Кроме того, так уж случилось, что мы были лично знакомы с семьей Куликова: у
него, насколько мне известно, было два брата - Всеволод и Борис; первый в
училище был нашим командиром роты, а второй учился вместе с нами. Это
позволило многим из нас - и неоднократно - видеть Куликова и на службе, и в
домашней обстановке. Должен признаться, что авторитет его в наших глазах от
этого только вырос: был Николай Николаевич исключительно честен и
чистоплотен в жизни, всегда уравновешен и по-настоящему высококультурен.
Многое мы знали о нем. Даже его афоризм: "Главное качество каждого
военного - умение ждать и выполнять приказ".
Итак, ранним июльским утром наш батальон, покинув Ленинград, зашагал на
запад, зашагал навстречу врагу.
Армейские командиры, видевшие моряков на марше, отмечают, что у них
своеобразный шаг, отличающийся от шага пехоты. Что ж, согласен. Но появился
он, этот особый шаг, не потому, что мы хотели пофасонить, а по совсем
простой причине: моряки на корабле никогда не маршировали, они, как того
требовал устав, только бегали, выполняя любое приказание. Так откуда же им
было приобрести то, чем свободно владела пехота? А подводники, эти на своих
лодках большую часть времени и вовсе не передвигались, чтобы не нарушить
дифферентовки. Так что, надеюсь, вам, читатели, теперь понятно, каких усилий
стоил этот внезапный пеший переход километров в двадцать. Я частенько
оглядывался, особенно пристально всматривался в лица сверхсрочников -
золотых специалистов своего дела, которые теперь зачастую были просто
рядовыми бойцами. Пот заливал их лица, руки как-то судорожно сжимали оружие.
Но люди упрямо шли и шли вперед.
Привалов мы не делали: уж очень хотелось побыстрее подойти к фронту;
может, мы уже завтра потребуемся для серьезного дела?
На ночлег остановились в светлом сосновом бору на берегу Финского
залива, который в тот час был зеркально неподвижен. И теплый воздух был
недвижим. И вечерняя заря будто замерла, ожидая утреннюю. И матросы наши,
едва Куликов распустил строй, попадали на землю и замерли, казалось,
полностью обессилевшие. Редко кто шевельнется.
Пока я отдавал распоряжения командирам отделений, пока раздумывал,
сразу мне лечь спать или сначала пополоскаться в воде, вызвали к комбату.
Оказывается, прибыли командир (помнится, майор Лосяков) и комиссар той
бригады морской пехоты, для пополнения которой и формировался наш батальон.
Они и сказали, что пока наша основная задача - борьба с вражескими
парашютистами, что наше место базирования будет здесь. И еще - попросили уже
утром начать с матросами занятия по сухопутной тактике.
Начальство уехало, а Куликов задержал нас, командиров, и спросил, что
мы помним из сухопутной тактики, как науки, которой через несколько часов
будем обязаны обучать матросов? Познания наши оказались более чем скромными,
хотя сухопутную тактику мы изучали в училище. Почему так получилось? Дело в