"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу автора

действительному. Ведь я умею растягивать отпущенное мне время и, значит,
лгу самому себе... да это бы ладно!.. лгу Леше, который ждёт -не дождётся
пива....Ого, уже семьдесят два! Но часы - это всего лишь способ, выдуманный
нами для фиксирования потока бытия, который почему-то назвали Временем.
Может, на самом деле этот поток должен измеряться по-другому. Если время
течёт, как река, то оно может катиться то плавно, то бурно, то замедляться
на отмелях, то обрушиваться вниз, как Ниагара, или вообще разливаться по
всей пойме, а то и сдерживаться плотинами и дамбами.
У времени тоже есть свой характер, и на него тоже действуют солнце и
звёзды, и ритмы космоса, и абсолютные законы. Мы это учитываем? Хо-хо! Нам
чем проще, тем лучше: секунда - это факт, так нам кажется, а что за фактом
стоит - это мы вроде знаем: секунда! А что она такое? Факт! ... Восемьдесят
один...
Ха! Они думают, что я - один, и что у меня не все дома, и что я ничего
не соображаю, и что меня надо - меня-я-я ! - кормить этим гадким
амитриптилином, чтоб я был спокоен и ничего не натворил... Глупцы! Они не
подозревают, что обманывают сами себя этими ничего не значащими словами и
понятиями...Девяносто!.. Всё устроено красиво, обставлено безупречными
словами и понятиями. Их выбирают как мебель, чтобы была не хуже, чем у
соседей, и чтобы - удобная, уютная, уматная, у-у-у-у!.. неважно, в общем,
что уступает в прочности старой бабушкиной "стенке", зато - круто и дорого,
престижно, но-но-но... Сто!
Не понимаешь, почему я замолчал? О ! А ты, Ольга, вспомни: " Ты меня
правда любишь?" "Мой котик меня не поцелует?" " Я так счастлива, что самой
себе не верю!" "Киска, ты такой хороший!" Ну и так далее. Вспомнила? Ты
безупречно выдерживала роль любящей женщины, соответствовала всем мыслимым
и немыслимым стандартам, и это было прекрасно. И ужасно! Ты ни разу не
отклонилась в сторону с дороги, которой мы шли вместе, но, знаешь, это было
так скучно: безоблачное небо, золотистая пыль под ногами, кудрявое
облако-овечка, порхают райские бабочки над роскошными розами - такое
чистое, стерильное, какое-то слишком ухоженное государство Любви, и так
хотелось, чёрт побери, уколоть палец о шип розы и споткнуться, упасть в эту
красивую золотистую пыль, и вываляться в ней, и понять: она - та же грязь,
но наше воображение наделило её неким возвышенным смыслом. А был ли смысл в
твоих привычных фразах? Неужели ты и вправду думаешь, что они всегда
соответствуют истине? Ты и меня заставляла говорить те слова, которые
любила сама. А я любил тебя так, что любое, даже самое точное и полное
слово могло что-то нарушить, разбить, поломать, искромсать...
Сто двадцать пять!.. Каждая секунда моего существования сливалась с
твоей жизнью, и ты была я, а я - ты, и, переплетаясь, мы были
едины...Просто! Думай просто! Не усложняй мысль! Сто двадцать девять... и
не надо было доказывать свою любовь, она не нуждалась в демонстрации, и
потому сказать мне было нечего, да и незачем: слова не могут полностью
выразить то, что ими принято обозначать. Сто тридцать пять! И потому я
безразличен к словам...


***

Рыба не всегда был Рыбой. Сначала он был Александром. И на Ольге