"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу автора

только о ней, о любви.
Он закурил и стал смотреть, как Лена заваривает чай, расставляет
блюдечки, чашки, сметает со стола только ей видные крошки. Совсем не похожа
на ту вокзальную распустеху, даже и хороша, пожалуй.
- А ты и вправду ведьма? - вдруг спросил Игорь Николаевич. - Умеешь, к
примеру, порчу напустить?
- Да ты что? - удивилась Лена. - Ученый мужик, а несешь невесть что.
- А помнишь, пригрозила мне: порчу, мол, наведу?
- Пьяная была, - Лена отвернула лицо и вздохнула. - Я со зла
что-нибудь как ляпну, а потом, хоть убей, не вспомню, - и вдруг
оживилась: - А ты, значит, поверил? Ведьму ищешь, чтобы кого- нибудь
заколдовать, да?
- Фу ты! - чертыхнулся Игорь Николаевич. - На кой ляд мне кого-то
заколдовывать!
- Однако про сглаз спросил, - заметила Лена. - Я так думаю: никакого
сглаза нет, а есть мура разная, которую человек сам себе в голову вбивает и
начинает в нее верить. Вот, к примеру, на меня Кашпировский никакого
эффекта не производит, а моя подруга Катька вся аж прямо трясется, и
головой крутит, и в отключке лежит, и волосы у нее из рыжих черными
стали...
Потом они пили чай, и говорили, и даже смеялись, шутили, но как-то
натянуто, будто попутчики в поезде, желающие казаться друг другу лучше, чем
есть на самом деле.
- А ведь ты так и не понял, что виноват передо мной, - неожиданно
сказала Лена и посмотрела ему прямо в глаза. - Ты мог бы стать для меня
всем, но не захотел. Я была для тебя - слушай, не отворачивайся! -
спермовыжималкой, вот я чем была!
- С ума сошла, - шепнул Игорь Николаевич и почувствовал, что кровь
приливает к щекам.
- Ты мной пользовался, разве нет? И другие тоже только пользовались.
Так и пошла-потопала девчонка: из рук в руки, с водочкой и красной икрой,
пока молода была, а потом уж - было, Игорек, было! - и за стакан "Агдама",
где-нибудь в кустах или подвале, тьфу!
Игорь Николаевич даже оторопел, и внезапно у него закружилась голова,
будто смотрел вниз с крыши десятиэтажки, и липкий, жгучий ужас наполнил
грудь, но тут же и сменился облегчением - все равно что в первый раз
прыгнул вниз с парашютом и коснулся наконец земли.
Он взял чашку, отхлебнул, обжигаясь, крепкого чая и неожиданно для
себя рассмеялся:
- Лена, милая, да ведь я был молодой и жадный, только и всего!
- В Америке для этого придумали резиновых кукол, - отозвалась Лена. -
Есть и самый древний способ: рукой, рукой!
- А может, я тебя любил?
- Да брось ты! - нахмурилась Лена. - Уехал поступать в институт,
поступил, потом и родители твои в город переехали, а ты ни разу ни письма
не написал, ни привета не передал,- и без всяких переходов, будто точку
поставила, спросила: - Как я тебе? Ну, в смысле: можно еще клюнуть?
- Можно, - равнодушно согласился он.
- А ты не прочь... ну, это... клюнуть?
- Мне в детсад нужно, - сказал Игорь Николаевич. - Жена не успевает