"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу автора

пацана забирать, вот мне и приходится ходить за ним...
- Налить еще чаю? Заварка хорошая, цейлонская.
Они еще о чем-то говорили, но для Игоря Николаевича это было тягостно
и скучно и он наконец решительно встал и, особенно не церемонясь, оделся:
- Мне пора. Извини, если что не так.
- А приходил-то зачем? - спросила Лена. И громко прыснула:
- Почти как в анекдоте: "Человек, зачем приходил?"
Игорь Николаевич, конечно, ни за что не сказал бы теперь о своей
порче. Вбил же себе в голову черт знает что! На самом деле, скорее всего,
много курит, мало ест фруктов, белков, а может, причина в переутомлении:
много читал, работал, хронический недосып, никакого режима - вот и
результат.
- Тундра. Стоит чум. Воет пурга. Идет мужик. Видит чум, входит. Под
шкурами лежит женщина. "Погреться можно?" Она молчит. "Прилечь отдохнуть
можно?" Она молчит. Короче, что ни спросит, никакого ответа. Тогда он ее
трахнул. Она молчит. Мужик встал, плюнул и ушел. Женщина лежала-лежала,
потом отодвинула полог и крикнула в темноту и вьюгу: "Человек, зачем
приходил?" - Лена, рассказывая анекдот, то и дело прыскала от сдерживаемого
смеха.
- Оригинально, - сказал Игорь Николаевич. - Веселая ты, Лена, женщина.
Ну, я пошел?
И тут она уронила голову на стол и протяжно, как-то по- звериному
тоскливо застонала. Но Игорь Николаевич, не выносивший долгих прощаний, уже
закрывал за собой дверь. Сбегая по ступенькам лестницы, он не слышал, как
женщина плакала навзрыд и колотила, отчаянно колотила ладошками по столу до
тех пор, пока одна из чашек не упала на пол. Тонкие осколки разлетелись с
веселым звоном...
Игорь Николаевич висел в трамвае, держался рукой за перекладину, его
сдавливали, теснили, дышали в затылок, а он, не обращая на это внимания,
глядел в окно и сердце его тревожно-радостно сжималось от ощущения
быстротечности жизни, в которой не все делаешь так, как надо, а если даже и
делаешь, то не всегда получаешь то, что хочешь. И никогда, никогда, почти
никогда то, о чем мечтаешь, не сбывается, а если и сбывается, то не совсем
так, как хотелось бы. Как это у Кузмина?
Молчим мы оба и владеем тайной,
И говорим: "Ведь это - не любовь".
Улыбка, взгляд, приподнятая бровь, -
Все кажется приметой не случайной.
Мы говорим о посторонних лицах:
"А. любит Б., Б. любит Н., Н. - А.", -
Не замечая в трепаных страницах,
Что в руки "Азбука любви" дана.
Ну почему, почему он никогда не был благодарен ей, своей первой
женщине, за то, что она была с ним нежна и себя не жалела, и все ведь
понимала: он полон нетерпения, кобелиного желания юности (гадко, гадко!), и
ни о каких таких высоких материях не думает. А может, не понимала? Чушь!
Потому что женщина, тем более юная, не отдаст себя просто так, от нечего
делать. Ай-яй-яй, милый друг, что за сантименты, ты же взрослый человек,
кое-что понимаешь: бывает и просто так, беспричинно, как солнечный луч или
внезапный летний дождь - все это случается само собой, естественно, а