"Николай Семченко. ...что движет солнце и светила " - читать интересную книгу автора - Идите, - сказала Анна Павловна, - только ключ возьми. А то я звонка
не слышу. Пищит, как комар. И мы гуляли по заснеженному селу, волшебно освещённому янтарной луной, и смеялись, и в снежки играли, и, поскользнувшись, падали нечаянно в сугробы (но это "нечаянно" что-то слишком часто повторялось!), и барахтались в них как малые дети. - Я замёрзла, - вдруг сказала Зоя. - Хочу погреться. - Так пошли обратно... - Ко мне? А не лучше ли к тебе? И дом твой вот он, рядом... В комнате, которую мне выделили как квартиру для молодого специалиста, было не убрано, и я покраснел, представив разбросанные одеяла-подушки и, главное, рубашку, которую сушил на роскошной люстре, оставшейся от прежнего хозяина. К тому же, кажется, и со стола не убрал - крошки, сковородка с недоеденной яичницей, банка тушенки, из которой торчит ложка, измазанная жиром, брр! - Да не стесняйся ты! - угадала ход моих мыслей Зоя. - Помогу прибраться. Знаю я эти холостяцкие углы... Рубашку с люстры я снял, и быстро заварил чай, и мы его пили с шоколадными конфетами, которые мне выдали на работе как подарок к Новому году. Но Зоя никак не согревалась, и я взял её ладони, и растирал их, дышал на кончики пальцев, такие тонкие и ужасно милые, что захотелось их поцеловать. Что я и сделал, пугаясь вдруг навалившей на меня глухой, какой-то нутряной истомы, и в тот же миг понял: всё, перейдена черта, за которой - другие отношения, иной отсчёт времени и ход событий. Эти мысли лихорадочно прокручивались в мозгу, который вдруг включил жена... И далёкий супруг, и строгая профессия врача, и мать, оставшаяся дома, - всё создавало табу, я не должен был ничего такого делать. Но остановиться уже не мог, и чашка, неловко задетая локтем, упала на пол, звонко разбилась, и чёрт с ней! Я старался быть горячее, чем на самом деле, - Зоя отвечала мне, и я просто не имел права быть пассивнее. Но эта внезапность ее чувств вызвала во мне смятение, и всё из-за этих моих дурацких, старомодных убеждений: я считал, что любовь вызревает долго, и без ухаживаний, свиданий, букетов, молчаливого обожания, бессонных переживаний никак не обойтись. А тут сразу - шквал, ураган, электрический разряд, удар в сердце! Я не был готов к этому; и потому, когда свет уже был погашен, а одежда в лихорадке разбросана и тело прильнуло к телу, от перенапряжение что-то во мне отключилось. Этот непредсказуемый мой "мальчик", каких-то полчаса назад взвившийся стрелой от одного только Зоиного предложения пойти ко мне, решил, видно, отдохнуть. Как будто вовсе и не он, подлый, мешал мне идти, и я смущался, и мысленно заклинал его опуститься. Ну, что подумает обо мне добропорядочная женщина, когда я сброшу с себя шубу, и она увидит вздыбленные брюки в районе ширинки? "Мальчик" внял моим мольбам, но, мелкий мститель, объявил забастовку. Зоя, кажется, это поняла, и удивила меня тем, что попыталась помочь, легонько поглаживая то, что упрямо не хотело превращаться в копье любви. Она скользила головой по моей груди всё ниже, ниже, и от её волос шёл слабый ток, и я вздрагивал, но ничего, ничего, ничего не получалось. |
|
|