"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора

Молчит.
- Боря, Боря, скажи скорее... Хлебца хочешь? Папа принесет сегодня.
- Нет. Не хочу. Папа-то полфунта лишних получает на заводе...
Сердце оборвалось и полетело куда-то в пустоту. Потолок заколебался,
а в комнате туман, туман... У папы полфунта лишних... Ведь я тоже нена-
вижу за это...
Повернулась и медленно пошла обратно. Легла к стенке лицом и смутно
поняла, что клопа уже не было.

8 июня.

Сегодня, наконец, папа принес хлеб. Сразу за пять дней.
Мамина и Борина карточки прикреплены в папиной лавке на заводе. Папа
приносит свою часть уже отделенной от маминой и Бориной. Завертывает ее
в бумажку и убирает в шкаф.

10 июня.

Сегодня продали столовую салфетку. Все-таки у нас каждый день бывает
похлебка. Без похлебки наверное бы уже умерли. А на службе я все еще
стараюсь смеяться, шутить, болтать.
12 июня.

Опять сегодня что-то продали. Я уже не знаю, что? Не слежу. Иногда
вспыхивает отчаяние. Поскорее бы кончилась эта мука... Хоть бы умереть,
что ли? Кинуться в воду?.. Но, нет, нет, не могу. Еду со службы в трам-
вае по Троицкому мосту. Нева блестит на солнце. Видно из окна, как стре-
мятся к заливу маленькие, сверкающие волны. Нева красивая, а броситься в
нее не могу, не могу.

15 июня.

Господи, Господи! Еще сбавили хлеба.
Я буду получать только 1/8 фунта в день, мама тоже столько, а папа по
гражданской карточке полфунта и своих бронированных полфунта. Ненавижу
его, своего родного отца, за эти лишние полфунта. Как же будем жить? А
на службе я все еще веселая. Мне даже как-то странно. Чувствую, что под
веселостью огромная, тусклая пустота, а язык еще что-то говорит. Часто
свои собственные слова слышу, как из тумана, и сама почти не понимаю их.
Внутри только стелется смутное ощущение: как бы не выдать себя. Пусть не
знают, что я голодная.
А дома даю полную волю своему оцепенению. Весь остаток дня пролеживаю
неподвижно на кровати. Угасла вся внутренняя жизнь. В сердце постоянный
сумрак. Иногда делаю мучительные усилия и стараюсь думать о Френеве.
Последнее письмо было из Москвы. Писал, что скоро придется ехать в
действующую армию. После того не было ни одного письма.
Но и мысли о Френеве не возбуждают меня. Ничего, кроме тупой боли в
сердце.
Растет только у меня и у мамы, и у Бори озлобление против папы. Мы...
мы теперь его обманываем. Родная дочь вместе с матерью обманываем родно-