"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автораго отца и мужа, чтобы украсть от него лишнюю картошину. Господи, до чего
мы дошли! Какой стыд! Какой ужас! А всего ужаснее, что понимаю этот стыд не сердцем, а только умом. В сердце ничего не осталось, кроме озлобления к родному отцу. Прихожу со службы и, пока еще раздеваюсь, Боря торопит меня. От не- терпения трясется лихорадочно. Худенькие плечи передергивает, а лицо совсем старческое. Бессвязно бормочет: - Ну, Фея, скорей же, скорей... Это значит, что мама сегодня продала что-нибудь и часть денег утаила. На украденные деньги купила два фунта картошки и фунт той же свеклы и сварила все это исключительно для нас. Скорее, скорее... Папа придет... Едим торопливо, воровски, с испуган- ными, нехорошими лицами. Ничего, у него лишние полфунта... Только Боря дрожит все сильнее. Когда сделали это в первый раз, в глубине шевельнулся слабый стыд. Нехорошо, нехорошо же, нечестно. Разве он не голодный? Он еще так устает ходить за семь верст на работу. И как он страдает. Ведь все видит, все понимает. Господи, но ведь у него лишние полфунта, полфунта... Но мы уже кончили есть. Ах, как мало! Больше, больше надо. Целую го- ру. Все с'едим. Во второй, в третий раз ела без всяких угрызений совести. Только на мгновенье отчетливо блеснула страшная мысль: - Мы все становимся зверями. Да, но у него ведь лишние полфунта. Как-то ослабевает память. Дома забываю, что было на службе, на службе забываю, что было дома. Почтамт - тусклое огромное пятно, и дом - туск- лое огромное пятно, и оба эти пятна не сливаются... Сегодня ехала на трамвае из почтамта и с усилием старалась вспомнить, что же такое хорошее меня ожидает дома? Напрягала, напрягала мысль и вдруг вспомнила: - Ах, да, мама сегодня хотела что-то продать. Значит, у нас будет своя картошка. Поедим. Папа как будто чувствует, что мы его обкрадываем, и все тщательнее учитывает маму. Но мама лжет превосходно, а я все-таки трясусь от стра- ха, вдруг он догадается! Тогда уже не поедим лишней картошки. Господи, не догадался бы только! 18 июня. Кругом дома, как везде в Новой Деревне, у нас идет балкон. Сегодня, подходя к дому, заметила на балконе чью-то военную фуражку. Она показа- лась странно знакомой, но не могла сделать усилия вспомнить: чья она? В доме, видно, заметили, что я вхожу. На ступени крыльца выбегает Бо- рис и кричит: - Фея, Фея, Сережа приехал, муки привез. Вместо ответа я схватила его за плечи и яростно закричала: - Зачем, зачем ты меня обманываешь? |
|
|