"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора Я не могу даже представить, как они могли жить на этом.
Завтра - воскресенье. Я думаю пойти на службу в понедельник. 2 декабря. Папа тоже заболел... Сегодня не пошел на работу, а лежит и стонет: - Ох, Господи, ох, Господи... Смотрю на его страшную, костлявую грудь, на пожелтевший лоб, с ссох- шимися морщинами и слипшимися редкими волосами; смотрю с спокойно-злоб- ным, усталым любопытством. Да, да, поболей и ты. Я болела и не получала полфунта лишних. И, когда он перекатит на меня свои страшные, тусклые глаза, я равнодушно отвертываюсь. А в двенадцать часов принесли из столовой Борин и мамин обеды. Ага!.. Папина карточка в заводской столовой. Значит... значит, он будет голод- ным. И полфунта не дадут. Все четверо садимся есть два советских обеда. Смотрю, поднимается и папа. Спустил с кровати иссохшие, пожелтевшие ноги. В тусклых глазах за- горелись огоньки, как у животного. Искривил тонкие, серые губы и нарочно стонет громче: - Мааать, дай и мне ложку... Мама, ни слова не говоря, поставила у кровати табурет и перенесла на него обед со стола. Мы уселись на корточках вокруг. А он?.. Он тоже тя- нется своей ложкой. От слабости сидит на постели и качается, ложка дро- жит в страшной тонкой руке, а тянется, тянется... Мы едим быстро, а он суп. Он торопится поскорее проглотить с ложки, а ложка колотится об его зубы, о дрожащий подбородок, суп льется на костлявую грудь, колени, а глаза все следят за тем, что осталось в чашке. Я вижу все это и старая, знакомая ненависть, только какая-то усталая, поднимается к нему. И, кро- ме того, тоска; хочется плакать. Сама не понимаю: за себя ли, за папу или за всех нас. А вечером, когда сварили похлебку, он попросил поставить ему на кро- вать в отдельной чашке. С той же усталой ненавистью и тоской в сердце я принесла и поставила ему тарелку. Он похлебал немного и застонал с ди- ким, животным ужасом: - Ох, мать, мать, я не могу есть похлебку. Ты бы... ты бы хоть купила яичек, да яишенку сделала. И к чаю чего-нибудь кисленького купила бы... Я сразу насторожилась в томительном, злобном удовольствии. Сейчас ма- ма покажет ему эту яишенку и это кисленькое! Когда я болела, мне ведь ничего этого не было. Верно, верно!.. Мама даже покраснела от злобной досады. - Да ты с ума сошел, что ли? На что я накуплю для тебя яишенок и кис- ленького? Пойми сам. Но он ничего не может понять. В ужасе бормочет, чтобы продали еще что-нибудь. Смотрит страшными глазами то на меня, то на маму и бормочет. И вдруг закрыл глаза, отвернулся к стене и затих. А через полминутки глухим, усталым голосом пробормотал безнадежно: - Я так и знал. Нечего от вас помощи ждать. Теперь можно помирать. Господи, Боже, прости нас! |
|
|