"С.А.Семенов. Голод (Роман-дневник)" - читать интересную книгу автора

Услыхали этот стон и переглянулись мы с мамой. Но ни я, ни она ничего
не ответили папе. А вечером я сама предложила папе чаю:
- Чаю хотите?
- Дааай...
Я подала чай и отдала ему свой собственный кусочек хлеба. Его отку-
да-то принес Сережа.

3 декабря.

Сегодня в первый раз пойду на службу.
Еще совсем темно, когда я одеваюсь. В углу чернеет папина кровать.
Лежит и все так же стонет. Нехорошо на душе от этих стонов. Мама ушла за
водой.
Устало оделась и зачем-то подошла к папе. Он не с'ел вчерашнего ку-
сочка хлеба, и чай не выпит. Сам лежит, отвернувшись к стене. Осторожно
говорю ему:
- Я пошла на службу.
А он, все так же лицом к стене, заговорил со стонами:
- Ох, ох... Феюша, как ты голодная-то после болезни пойдешь? Возьми
хоть мой-то вчерашний кусочек. Не хочу я...
Удивилась страшно. В голову в первый раз за все время пришло, что он
заболел по-настоящему. Так же, как болела я. А потом вдруг подумала:
- Ерунда все это! Притворяется.
Он опять стонет:
- Взяла? Иди с Богом... Ох, ох...
- Взяла, взяла, папочка, поправляйтесь... Пошла я...
Вышла в усталом недоумении. За воротами встретила маму. Она возвраща-
ется с ведром воды. Согнулась вся, бедная. Едва тащит.
Все в том же недоумении, молча, взяла от нее ведро воды и хотела вта-
щить на лестницу. Не могу... Говорю ей:
- А он-то мне вчерашний хлеб отдал.
Мне кажется, что она сейчас ответит чем-то насмешливым и презри-
тельным, но она говорит грустно:
- Ну, ладно, иди с Богом.
На службе сижу все в том же усталом недоумении. Меня спрашивают:
- Фейка, ты чего нос повесила?
- Ни-че-го, у ме-ня па-па очень бо-лен... на-вер-ное умрет...
Кто-то восклицает с негодующим изумлением:
- Господи, как она спокойно говорит об этом. Прямо удивляюсь на нее.
Потом шла домой и опять промочила ноги. Подумала, что снова заболею.
И как-то стала рада. Теперь, наверное, наверное, умру.
И чем ближе подходила к дому, тем больше думала, что теперь умру обя-
зательно. Уже не радость в душе, а усталая злоба против всех: папы, ма-
мы, Бори и даже Сережи.
Дома со злобой сняла сапоги и отбросила в угол. Никому не говорю ни
слова. Сережа лежит, мама на кухне, папа стонет. Не заметила, как подош-
ла к кровати. Взглянула и поразилась. Закутан одеялом до самого подбо-
родка. На месте груди одеяло быстро колышется. Голова отвернулась на бок
и лежит ко мне страшным лицом. Глаза закрыты, а губы шевелятся, припод-
нимают слипшиеся усы. Виден висок, и на нем натянута пожелтевшая потная