"Александр Семенов. Клипы (повесть)" - читать интересную книгу автора

такое раздолбайское искусство.
ВОЩИК. Хорошо. А вот насчет рок-поэзии...
МАМАЙ. Опять же, критерии "чистой" поэзии здесь неприменимы. Леннона,
например, сложно назвать серьезным поэтом, но нам он все равно ближе, чем
Т.С.Элиот. Стихи могут быть о чем угодно. Их может даже вообще не быть,
можно петь просто абракадабру типа "bop-a-loom-op" под три аккорда.
СИНЬОР ДУРЕМАР. Мне неоднократно доводилось слышать мнение, что рок -
это искусство высшего порядка, искусство, ставшее социальным явлением...
МАМАЙ. Понимаешь, рок - это просто способ выражения идеи. А вся
шелуха, которая наверчена вокруг него, масса прихлебателей, для которых это
стало такой кормушкой, вся эта дурацкая металлическая братия... - все это
очень и очень для меня печально. Еще печальнее то, что даже самые умные
рок-люди не могут иногда устоять против соблазнов. И когда такой мэн, как
Б.Борисов, начинает иметь дело со всякими высокими лабухами, работать
солидный музон, я ему просто сочувствую, так как он идет на поводу у беса,
чтобы достичь звездного статуса. А мне кажется, что все это зря!
СИНЬОР ДУРЕМАР. Итак, значит, в конце концов, мы договорились до того,
что зря мы, значит, восхищаемся мастерством разных могучих рок-гитаристов?
Зачем же тогда они нужны вообще?
МАМАЙ. А затем, что должно же быть какое-то угощение! Как пиво, как
вино. Нет, ну если пригласить, там, настоящего кулинара высшего класса,
Ляпина в кухонном деле, это понравится гостям, естественно, больше, чем
голое пиво, но ведь суть-то того, зачем они все, гости, собрались вместе,
должна быть вовсе не в том, чтобы вкусно накушаться!


РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ СОН МАМАЯ О ПАРАЛЛЕЛЬНОЙ КВАДРАТНОЙ РЕАЛЬНОСТИ

В углу зала - ударная установка. Летают палочки, скрежещет цепь,
намотанная на тарелку, кряхтят барабаны. Гуд выбивает дробь, Гуд считает
такты, ухает басовый барабан...
"Хай-хэт! Хай-хэт!" - шепчет Гуд.
Рядом - Миха. Он оглушен дерьмовыми колонками, но корчит имедж. Миха
лепит аккорды на гитаре и заполняет пустоты, вместо инструментального соло,
устрашающим ревом.
Основной - Сережка Басс. Он гремит на бас-гитаре и поет.
В зале прыгает толпа. Здесь почти все знакомые. Мучается, словно силясь
вытянуть что-то из штанов, Копытов, чувак с лицом до того угристым, что тот
же Сережка Басс говаривал, что Копытыч, очевидно, жертва какой-то очень
ядерной боеголовки. Цикла мило покачивает головой и прищелкивает языком.
Напротив нее - Жор. Он стелется над полом, растопыря пальцы, словно
языческий жрец, заклинающий духов пассами нервно скрюченных и напряженных
рук. Тяжко ворочается, будто продираясь сквозь очередь, здоровенный Хачик.
Ловко, как заводная куколка, танцует красавчик Раппопорт. Кто курит, кто ест
у стойки буфета. Шестеро чувих, обнявшись за плечи, выкаблучивают что душе
угодно. Несколько пар, прижавшись друг к другу в страстном желании слиться
воедино, топчутся в центре зала. Кто просто слоняется туда-сюда, кто сидит,
кто хохочет, щекоча соседа...
Мамай удивился. Впечатление было такое, будто в дверь вдруг выставился
огромный кукиш. На самом деле это была человеческая голова, с большим носом