"Геннадий Семенихин. Космонавты живут на земле" - читать интересную книгу автора

видите. Отказываюсь от медпомощи.
- Тогда подойдите поближе, - настаивал Горелов.
- Зачем? - смешалась она.
- Да расцелую я вас, Вера Чупракова! - закричал он радостно и так
громко, что она даже оглянулась по сторонам. - Вы же первая землянка,
которую я вижу. Сами должны понимать, как это приятно после стольких часов
одиночества!
Не дожидаясь согласия, космонавт притянул к себе растерявшуюся девушку,
но тут же понял, что гермошлем помешает ее поцеловать. Он все же обнял ее, и
так крепко, что она даже вскрикнула.
- Ладно, ладно, - весело сказал Горелов, - больше не буду, а то ваши
косточки действительно затрещат. И не смущайтесь. Я же это по-братски. Если
бы вы знали, как мне приятно слушать сейчас человеческий голос! Лучше всякой
музыки, честное слово! Вы говорите... Говорите как можно больше, о чем
угодно, а я буду слушать... только слушать.
Но Вере Чупраковой не пришлось выполнить его просьбу. Над их головами в
эту минуту зародился неясный нарастающий гул. Низко над степью, отбрасывая
легкую, не поспевающую за ним тень, пронесся белый реактивный истребитель,
такой короткокрылый, что показался стрелой в оправе. Сделав крутую "горку",
самолет взмыл к солнцу, а с трех сторон стали приближаться с рокотом
вертолеты. Один из них, окрашенный в синий цвет, начал снижаться. Горелов
неотрывно следил за ним.
- Это за вами, - прошептала девушка. - А сфотографироваться вместе
вы позволите?
- Конечно, - похлопал он ее по плечу. - Как захотите, так и буду
позировать.
Вертолет уже повис над ними. Было видно, как четырехлопастный винт
мелькает в воздухе. Распахнулась дверца, и чья-то рука сбросила вниз узкую
веревочную лестницу. В небольшом проеме двери показался один человек, за ним
- другой. Оба они сошли на землю. Первый, высокий и сутуловатый, был
военврач. Узнал Горелов сразу и второго. Моложавый, но уже начинающий
полнеть генерал, в темных защитных очках и полевое гимнастерке, бросился к
нему бегом, не разбирая дороги, не замечая ни такой неожиданной здесь
голубой "Волги", ни растерявшейся вконец девушки. Тяжело дыша - скорее от
волнения, чем от бега, - генерал остановился в трех шагах от Алексея и,
растопырив для объятия руки, сказал:
- Иди сюда!
Горелов не двинулся с места. Он поднял ладонь к нагретому солнцем
гермошлему и, как того требовал устав, начал рапортовать:
- Товарищ генерал, на корабле "Заря" летчик-космонавт Советского Союза
майор Горелов...
Он должен был коротко сообщить о том, что завершил первый в истории
человечества облет Луны, произвел киносъемки и в тяжелых условиях
отремонтировал терморегуляторную установку, а теперь вернулся на родную
землю и готов к любым новым заданиям. Но уставной рапорт не получился.
Алексей вдруг вспомнил, как бушевали в черном бездонном космосе губительные
солнечные вспышки и какой отчужденно холодной была поверхность Луны, когда
он делал вокруг нее непредвиденные витки... И - осекся, ощутив, как
неожиданно комок стиснул горло. Он не понял, отчего взмокло лицо: от
непрошеных слез или от пота. Он глотал воздух, стараясь побороть паузу. Но