"Геннадий Семенихин. Космонавты живут на земле" - читать интересную книгу автора

генерал не принял необходимого в таких случаях положения "смирно", так и
остался стоять с широко разведенными руками. Потом сделал еще один шаг к
нему и требовательно, совсем уже, что называется, генеральским басом
повторил:
- Ну, иди, что ли, Алешка... кому говорю!
Горелов бросился к генералу, ткнулся ему в грудь жестким гермошлемом,
вздохнул запах полевой гимнастерки, поблекшей уже от здешнего солнца.
- Спасибо, Сергей Степанович! - сдавленно воскликнул он. - Всем
спасибо...
И ему представилась вся его еще не очень большая, но вовсе не легкая и
не простая жизнь.

Часть первая
От родного порога
В мае 1961 года первый космонавт мира Юрий Гагарин, возвращаясь в
Москву, должен был проехать по пути небольшой исконно русский городок
Верхневолжск. У каждого города своя судьба и своя биография. Есть она и у
Верхневолжска, уютно прилепившегося к правому берегу Волги на небольшой ее
излучине, после которой она выпрямлялась и несла пароходы, буксиры и
самоходки-баржи вниз к Костроме, Ярославлю и дальше до самой Астрахани.
Ближайшая от того места, где когда-то возник городок, железнодорожная
станция - за тридцать километров. Леса местами выбегают здесь на оба
волжских берега, и в тихоструйных водах постоянно купаются отражения берез,
сосенок и черных, гордых в своей непоколебимости дубов. Как не похожи друг
на друга были эти деревья! Березки, например, всегда стояли словно озорные
подбоченившиеся девчата, насмешливые ко всему происходящему на их глазах.
Сосны высились над ними спесиво и, шурша мохнатыми ветвями, рассказывали
порой такие небылицы, что тем хоть со стыда сгорай. Каждая из них - ни дать
ни взять как свекровь, случайно попавшая на сходку молодых девчат, в число
которых затесалась и ее собственная сноха. Дубы стоят величаво и молчаливо,
убежденные в своей вечной мудрости, считая недостойным для себя судить тех
или других.
Сказывали, что когда-то давно леса эти насадил вернувшийся из ссылки
русский инженер. К семье в Петербург, по указу царя, его больше не
допустили, и он скоротал свою жизнь на этих берегах, в чахотке и
исступленных заботах о молодых лесонасаждениях. Так это было или не так,
судить теперь трудно, но вымахали замечательные эти леса, дожили до наших
дней и стали такой гордостью Верхневолжска, что на заседаниях местного
исполнительного комитета на тему об их охране была произнесена не одна
горячая речь и сочинен не один протокол.
На картах крупного масштаба Верхневолжск отсутствует. Однако это не
означает, что его летописцам и рассказать-то не о чем. Много лет назад по
всей Волге, от верховья и до устья, славились его искусные сапожники.
Сапоги, хоть юфтовые, хоть из хрома, хоть с напуском и шикарными короткими
голенищами, или модные дамские ботинки с высокой шнуровкой, местные умельцы
делали так, что не один заезжий купчик богател на заказах и поставках. А
квас, которому не было равного ни в Твери, ни в Нижнем Новгороде! А медовуха
и брага, появляющиеся по праздникам! Да и пряники местные со штемпелем
известного по всей Волге купца Буркалова тоже что-то значили, хоть и были
похуже вяземских и тульских.