"Геннадий Семенихин. Космонавты живут на земле" - читать интересную книгу автора

далеко пойдет. Он уже сейчас маслом пишет. Такой этюд недавно закончил!
Она положила заскорузлые, с набрякшими от труда венами ладони на колени
и в растерянности сказала:
- А я-то думала, пустяки, игрушки. Я ему так об этом и говорила.
- Вот и напрасно, Алена Дмитриевна, - покачал головой ее собеседник и
длинными точеными пальцами стал застегивать ворот своей рубахи, -
совершенно напрасно.
- Так а что же я должна сделать? - растерялась она окончательно. -
Вы уж извините меня, пожалуйста. Все-таки я не очень-то грамотная, не во
всем научилась разбираться.
- Прежде всего вам надо серьезно отнестись к начинаниям сына, -
убежденно сказал учитель. - Смотреть на его рисование как на серьезное
дело. Мы организуем в школе небольшую студию. Алеша будет один из ее, так
сказать, зачинателей.
Недели через две Алеша радостно прибежал из школы и развернул перед
матерью золотыми буквами написанную грамоту.
- Мама, смотри. Это мне за рисунки. Первую премию дали. И еще
фотоаппарат "Зоркий" в награду. Его на днях привезут.
Она читала двоившиеся буквы, и складывались они в короткий текст,
извещающий, что решением жюри облоно первая премия на конкурсе "Юный
художник" присуждена ученику седьмого класса Верхневолжской средней школы No
5 Алексею Горелову за картину "Обелиск над крутояром".
- Дай-ка очки, я еще раз прочитаю, Алешенька, - сказала мать, чтобы
незаметно от сына прикрыть очками мокрые глаза.
На следующее утро у черной водоразборной колонки острая на язык бабка
Додониха уже шумела, обращаясь к своей товарке:
- Слышь, Аграфена, а это правда, что гореловскому Алешке в области
диплом за картину дали?
- И не в области, а в самой Москве, - гордо подтвердила верная их
соседка, - и не только диплом, но и премию. Золотые часы с именной
надписью.
Вечером мать спросила:
- Сынок, а что на ней нарисовано, на этой твоей картине? Ты бы хоть
мне ее показал, что ли.
- Непременно, мама, - обрадовался Алеша. - Но ее только через неделю
с выставки возвратят. И мне там кое-что поправить хочется.
- Зачем же поправлять, сынок, если картину твою премировали?
- Чтобы тебе показывать, мама, - смеялся сын, - ты для меня выше
любого жюри. Я хочу, чтобы картина еще лучше стала. Тогда покажу.
Алексей сдержал слово. Дней через десять он принес большой, размером в
оконную раму, плотный сверток, туго перетянутый шпагатом. Алена Дмитриевна,
стиравшая в корыте белье, отняла руки, покрытые мыльной пеной.
- Это что, сынок?
- Картина, мама.
- Та самая?
- Ну конечно.
- И можно уже смотреть?
- Нет, подожди. Тут надо кое-что приготовить. Я для тебя все как на
настоящей выставке хочу сделать.
Он прошел в свою крохотную комнату, разрезал веревки и с шуршанием