"Геннадий Семенихин. Прощай ринг ("Нравоучительные сюжеты" #18)" - читать интересную книгу автора

какое поколение богатырей идет нам на смену. А нас тут омрачил своей
пессимистической тирадой Михаил Михалыч. Надо ли ей было внимать нам так
покорно. Значит, как мы решим. Кто одобряет участие Сережи Горшкова в
финальном поединке с Суаресом?
Все без исключения подняли руки.
Сутки спустя в переполненном зале страсти кипели еще задолго до того,
как Горшков вышел на обнесенный канатами ринг. В зале было душно и тесно. На
коленях у зрителей лежали и белые кепочки, и мексиканские сомбреро, кто в
волнении крутил солнцезащитные очки, кто настраивал окуляры биноклей. Бои
шли уже давно, но, наблюдая то за одной парой, то за другой, зрители ожидали
самого главного: выйдет ли русский против знаменитого Суареса или
добровольно отдаст ему победу и приз чемпиона в среднем весе. И вот наконец
по залу разнеслось:
- На ринг вызываются боксеры среднего веса Родригес Суарес и Сергей
Горшков.
Ослепительно улыбаясь и раскланиваясь по сторонам, черный и весь
какой-то блестящий, словно маслом облитый, первым ловко нырнул под канат
ринга Суарес. Каждый мускул на его сильном и крупном теле был выточен словно
скульптором. А потом зал взорвался новым шквалом аплодисментов, потому что с
другой стороны ринга появился советский боксер и сдержанными поклонами так
же приветствовал публику. Чопорный англичанин рефери вызвал пару. Перед
началом боя Суарес, продолжая ослепительно улыбаться, поднял согнутую в
локте левую руку, не то приветствуя своего соперника, не то угрожая ему.
Бой начался, и спортзал загудел. Перед выходом на ринг старый тренер
Михаил Михалыч успел посоветовать Сергею:
- Ты же смотри, дружище, сразу не выкладывайся. Помотай его получше и
руку смотри не подставляй травмированную. Держи ее как и всегда в готовности
для нокаутирующего удара, он у тебя так хорошо получается. Следовательно,
приводи эту руку в действие только наверняка.
Как ни старался Горшков, но в первом уже раунде дважды получал удары
Суареса в поврежденную руку. Огромный кричащий зал с плафонами в потолке и
смутно волнующимся морем голов и лиц от адской боли поплыл перед глазами.
"Как же я ею нанесу удар, - с тоской подумал Сергей, - если сейчас едва
удерживаю стон". Он понимал, что противник в борьбе за победу будет
стараться нанести как можно больнее удар по травмированной руке, и это
действительно так и случилось. В конце второго раунда он не смог уйти от
атаки и оказался к нокдауне. Чопорный английский судья, заглянув ему в
глаза, махнул потом длинными тонкими пальцами, гортанно выкрикнул: "Бокс". В
перерыве Горшков обессилено отсиживался в своем красном углу и, смежив
тяжелые веки, вяло слушал советы тренера. А когда снова вышел на ринг, ноги
показались ему чугунными, а тело звенящим от боли. Он кружил по рингу, держа
наготове травмированную руку, ускользая от новых ударов. И все-таки один из
них пропустил и, поскользнувшись, упал на одно колено. А когда встал,
тоскливо подумал: "Но как же я нанесу ему удар! Что после этого будет с
рукой? - И тотчас же себе возразил: - А отец? Разве ему, смертельно
раненному, легко было бросить последнюю гранату?" Ринг плыл перед глазами,
канаты, помост, гудящий от выкриков зал - все темнело в глазах.
В ярости от того, что ему не удается окончательно сломить противника,
Суарес бегал по рингу и вдруг задержался в том самом положении, в котором
Сергей уже двенадцать раз нокаутировал соперников. Задержался на три-четыре