"Г.А.Семенихин. Лунный вариант" - читать интересную книгу автора

И вот он не только закончил академию, но уже успел написать большую работу
об испытании скафандра космонавта в окололунной сфере. Он бы никогда ее не
одолел, если бы не тот драматический опыт у "закройщика космической
одежды" Станислава Леонидовича, когда в условиях лунной ночи Алеша потерял
сознание. Он тогда решил, что не годится а космонавты, и стал писать
заявление об уходе из отряда. Его высмеяли ребята, и прежде всего их
бессменный парторг Сережа Ножиков. А полгода назад Станислав Леонидович
снова затребовал его, Горелова, на опробование нового скафандра. Алеша
усмешливо спросил:
- Мне к чему готовиться? Снова в обморок?
- Если вам к обмороку, то мне к отставке, - холодно пошутил
конструктор. - Нет, Алексей Павлович, теперь из области экспериментальной
моя конструкция переходит в область эксплуатационную. - Он поджал тонкие
губы. - Впрочем, если это вас не устраивает, я могу найти и другого
кандидата для последнего испытания.
- Что вы, Станислав Леонидович, - засмеялся Горелов, - давайте уж
лучше я. Все-таки я уже жертвовал здоровьем во имя вашего скафандра.
Конструктор неодобрительно пожал плечами:
- На сей раз никаких жертв от вас не потребуется.
Его снова проводили врачи и инженеры в тоннель, где была смонтирована
термобарокамера, усадили в кабину, из которой три года назад он не мог
выбраться без посторонней помощи. И опять с пульта управления был включен
мертвенно-голубой свет, извещающий о температуре в минус сто шестьдесят
градусов. Минут через пятнадцать Горелов ощутил небольшую тяжесть. Ожидая,
что она начнет быстро нарастать, спружинил тело. Но тяжесть равномерио
легла на плечи, спину и грудь, так что могло показаться - будто на него
попросту надели еще один, более тяжелый, скафандр. Перегрузки больше не
возрастали. Дышать было легко, кроль не звенела в голове и доска приборов
не подрагивала перед глазами, как во время первого испытания.
- Алексей Павлович, - прозвучал спокойный голос конструктора, - дайте
мне отсчеты, курс, время, скорость, процент кислорода, температуру в
кабине, давление.
Горелов быстро назвал показания приборов и удивился, что сидит в
термобарокамере уже более тридцати минут, а минус сто шестьдесят по
Цельсию еще не дали себя знать.
- Вы нам спеть что-нибудь не сможете? - спросил конструктор.
- Станислав Леонидович, - рассмеялся Алексей, - вы же знаете, что я
из породы безголосых.
- Тогда продекламируйте что-нибудь. Надо записать дыхание.
- Это можно, - согласился Алеша и неторопливым глуховатым голосом
начал:
Во глубине сибирских руд
Храните гордое терпенье,
Не пропадет ваш скорбный труд
И дум высокое стремленье.
Лунный свет заливал глаза, сковывал своей холодной таинственностью.
Горелов с вдохновением продолжал:
...Темницы рухнут - и свобода
Вас примет радостно у входа,
И братья меч вам отдадут.