"Юлиан Семенов. Псевдоним (Повесть)" - читать интересную книгу автора

4

"Уважаемый мистер Кинг!
Я не заинтересован в посредниках типа м-ра Камингса. Жду от вас
телеграммы с одним лишь словом "да". Срок - семьдесят два часа. Если в
течение этого периода я не получу от вас такого рода телеграммы, мне
придется предпринять свои шаги.
Филипп Тимоти".


5

"Директору "Скотопромышленного банка"
Филиппу С. Тимоти-Аустину.

Ну что ж "да" так "да".
Кинг".


6

"Моя любимая!
Понятие "Рубикон", столь знакомое школьникам по урокам истории,
обрело для меня смысл явственный и страшный, когда я сошел с поезда на
Ривер плэйс, заглянул в буфет, сел за стойку бара, заказал себе стакан
оранжада (я не прикоснулся к рюмке, как обещал тебе, ни разу) и,
похолодев, ощущая, как уменьшился в росте, ожидал того момента, когда
поезд тронется дальше, в Остин, без меня.
И он тронулся. А я пошел в туалет, открыл свой баул, достал старый
ковбойский костюм, аккуратно сложил свою английскую пару, спрятал ее,
сунув в карманы лайковые перчатки, и отправился в город, где продал твои
золотые часы за пятьдесят девять баков. Таким образом, мой капитал на
первых порах составлял триста девятнадцать долларов.
До сих пор я краснею, когда вспоминаю моего доверчивого редактора
Джонстона, который легко одолжил мне двести шестьдесят долларов в счет
оклада содержания за два с половиной месяца.
"Дорогой Билл, - сказал он мне на прощание, - я не сомневаюсь, что
приговор будет оправдательным; в крайнем случае тебя захомутают штрафом в
тысячу долларов, но я поддержу тебя еще двумястами сорока долларами, а
остальные соберем по подписке: "Великий юморист угодит за решетку, если
благодарные читатели и ценители его карикатур не внесут по пятьдесят
центов! Уплатите, или Америка потеряет духовного сына Марка Твена!"
Знаешь, любимая, я пребывал в смятенном колебании: а может быть,
открыться ему?! Сказать ему всю правду? Ведь он был так добр к нам с тобою
все это время! Такой на первый взгляд грубый и неотесанный человек, а как
доверчив и раним... Впрочем, видимо, все настоящие люди не бывают
однозначными, похожими на лубочных героев из школьных хрестоматий.
Истинное добро прячет себя в этом мире зла, иначе его распнут и не дадут