"Юлиан Семенов. Дипломатический агент (Повесть)" - читать интересную книгу автора

- Что? - переспросила женщина, и глаза ее, большие, голубые, с
точечками вокруг зрачка, сразу же перестали улыбаться. - Что ты!.. Вы
сказали?
- Сказал, что я солдат, мадам, - повторил Иван, смущаясь еще больше.
Вот она, та прекрасная, что снилась ему ночами, что грезилась в серые
зимние вечера, когда пурга бушевала по степи. Властная, красивая, нежная,
умная. Она все поняла. Даже глаза потухли, стали темней, строже.
- Почему вы так молоды и солдат? Вы сделали что-нибудь плохое?
- Нет.
Женщина шагнула к нему и провела своей рукой по лбу Ивана, убирая назад
белые, выгоревшие на солнце кудри. Отдернула руку быстро, резко.
Покраснела, как Иван, - от шеи. Повернулась и пошла прочь.
Это была жена батальонного командира Яновского. Анна только вчера
приехала из столицы. Ее брат, офицер флота, был сослан в Сибирь после
прошлогоднего декабрьского бунта. Анна очень любила своего единственного
брата, очень уважала мужа и очень тосковала по Петербургу. Но ей было
двадцать лет, и она радовалась жизни, несмотря ни на что.


2


"В крепость давеча приехал батальонный командир подполковник Яновский,
- записал в своем дневнике Виткевич. - В тот же день он пришел в казармы,
поздоровался с солдатами. Меня он спросил о здоровии. Я настолько отвык от
подобного обращения, что ничего толком не ответил. Ласточкин, при сем
присутствовавший, шепнул подполковнику, что я ссыльный злодей и фармазон,
оттого такой дикий. Тот ничего на слова сии не возразил, однако поздно
вечером за мною явился его денщик и велел следовать к подполковнику.
Яновский был со мною отменно любезен, спрашивал о детстве моем и юности. Я
наслаждался беседою с человеком умным и изысканным. В конце нашего
разговора подполковник сказал такое, что у меня даже голова закружилась от
восторга. То, что он сказал, даже бумаге доверять не должно.
Следует помнить немцев: "Was wissen zwei, das weis das Schwein" ["Что
знают двое, то знает и свинья" (нем.)]. Так вот этим вторым может
оказаться бумага: я знаю, что мой дневник просматривает Ласточкин...
Когда я переспросил подполковника, так ли мне следует понимать смысл
сказанного им, то в ответ он улыбнулся тонко и сказал мне по-английски:
"Words, words, they are liе flames in night" ["Слова, слова, они как
огоньки в ночи" (англ.)].


3


В отношения между Виткевичем и Ласточкиным после года измывательств
ротного над Иваном вошло нечто новое. Должно было произойти что-то, что
изменило бы их отношения до конца. Не произойти этого не могло, потому что
Виткевич стал другим. Многое в нем сломалось, многое изменилось в корне,
появилось то новое, что присуще мужчине, не мальчику и даже не юноше.