"Юлиан Семенов. Начало семьдесят третьего (Франция, Испания, Андорра)" - читать интересную книгу автора

Аккуратность здесь во всем, даже в том, как вас знакомят с Андоррой.
Сначала вам рассказывают о Принсипате, потом о двух принцах; затем о двух
синдикатах; после о трех реках - Гран Валира, Валира дю норд и Валира
д'ориент; потом о четырех мостах - Сан-Антонио, Эскалалес-Ингорданьи, ла
Маргинеда, Эскалес; потом о пяти церквах - Санта-Колома, Сан-Хуан
Казеллес, Сан-Михель Инголастер Мэриджель и Сан-Стефан; затем о шести
"паришах" - административных районах Принсипата - Канильо, Инкамм, Ордино,
Ля Массана, Андорра и Сан-Хулиа, а уже под конец знакомят с семью наиболее
занятными фактами из истории и экономики маленького пиренейского
государства, причем особо выделяется тот факт, что республиканская Франция
в 1789 году отказалась признать феодальный закон Андорры, но Бонапарт в
1806 году вновь признал этот закон.
В свое время Виктор Гюго сказал: "Пиренеи - это страна контрабандистов
и поэтов". Контрабанда - табак. Курят в Андорре все, даже пятнадцатилетние
школьницы двух - испанской и французской - местных школ; поэт в Андорре
один - Хоан Путч-и-Саларик, который верен своему языку, обычаям страны, ее
истории, ее народу. Однако в Андорре нет ни издательства, ни театра, ни
концертного зала.
Библиотека крайне бедная. Здесь нет ни одного высшего или среднего
специального учебного заведения, в то время как тяга к знанию огромна.
Молодежь хочет учиться, но родители не имеют возможности отправлять детей
за границу в университеты, и вот вечерами стайки юношей и девушек толкутся
в фойе трех столичных кинотеатров, где крутят одни лишь ковбойские фильмы
и голос единственного андоррского поэта остается гласом вопиющего в
пустыне.
Большая проблема маленькой страны - культурное и духовное обнищание,
постоянное ощущение изолированности.
Я уезжал во Францию через Пас де ля Каса. Лежал снег, и бронзоволицые
лыжники носились с гор стремительно и шумно - скрип стальных ободьев на
лыжах слышен в здешнем прозрачном воздухе издалека. Спустившись в городок,
лыжники отправлялись в бары или в магазины - шумная рождественская ярмарка
зазывала в десятки магазинищ, магазинов, магазинчиков и лавчонок. День
угасал, и сумерки были красивы, как и все здесь красиво, и туристы
разбредались по местам трафаретного веселья - дансингам или ночным клубам,
а местные жители продолжали готовить еду, торговать фотоаппаратами без
пошлины и сувенирами. Они продолжали мыть витрины, чтобы наутро солнце
разбилось о стеклянную хрупкую чистоту и чтобы владельцы оптических
магазинов продали как можно больше дымчатых очков. Они продолжали мечтать
о том, что случится чудо и их маленькие сбережения позволят им заняться
большим бизнесом, а художник Хаиме Пуих, забравшись на скалу, продолжал
писать картину "Закат солнца" и смотрел на огоньки, которые загорались на
склонах гор, и мечталось ему о том времени, когда в этой сказочной,
красивой стране красивых и добрых людей вспомнят, "что не хлебом единым
жив человек". Смысл этой старой библейской истины наполнен сегодня
содержанием отнюдь не мистическим, а классовым.


* * *