"Юлиан Семенов. "Научный комментарий"" - читать интересную книгу автора

начинаешь ощущать свою холодную ненужность людям...
...Заседание руководства РАППа проходило на Никольской; секретарь
Зиночка сосредоточенно стригла ногти; ручки у нее были аккуратные, но
какие-то птичьи, чересчур маленькие; в семье такие женщины обычно
становятся деспотами, подумал Маяковский, впрочем, у Александра
Македонского тоже были женские руки...
- Что случилось, Зинуля? - спросил он. - Зачем меня зазывали в ковчег?
- Товарищи Авербах и Ермилов просили непременно разыскать вас.
Маяковский прислушался к словам оратора: дверь в кабинете начальства
была давно не ремонтированной, пошла щелями: "За Маяковским тащится шлейф
футуризма и разнузданность ЛЕФа! Приспособленец, в своих стихах он славил
тех, кого мы ныне разоблачили как оппортунистов! Если РАПП уговорился
считать основоположниками пролетарской поэзии Курочкина и Беранже, будем
стоять на этом до конца!
Рифмованная политика трескучей агитки нам чужда! А Бабель? Товарищ
Авербах прав, утверждая, что так называемое творчество Исаака Бабеля,
попавшего в литературу с новаторской лопаты ЛЕФа, есть не что иное, как
смакование темного бунта, клевета на русский революционный процесс!"
Ах, Илья Ефимович, Илья Ефимович, детский в своих ломких движениях
Репин, как же он был добр ко мне: "Не поддавайтесь тем, кто корит вас
беспочвенным новаторством! Б у д ь т е! Я вашей поэзией восторгаюсь. Вы
завербовали читателя, вам теперь шавки из критических подворотен не
страшны..."
...Голос нового оратора был визгливым: "Поставим заслон буржуйским
тенденциям!
Гнать из страны концессионных бандитов!" Все возвращается на круги
своя; революционные мещане из мужиковствующих так же кидались на Ленина,
когда тот ввел нэп: "Предательство революции, сдача позиций,
разбазаривание русских земель под иностранные концессии!" "Повторение
столыпинских фермеров!"
Маяковский внезапно вспомнил душный июньский вечер в берлинской кнайпе,
изможденное, с запавшими щеками, лицо Ходасевича, курившего одну сигарету
за другой, белобрысого немца, что-то яростно втолковывавшего соседям по
столику; Маяковский попросил перевести.
- Доказывает, что он истинный немец, в седьмом колене, - раздраженно
ответил Ходасевич.
"Это здесь очено важно?" - "Он, видимо, симпатизирует Хитлеру, тот
прежде всего требует чистоты расы". - "Но ведь над ним потешаются". -
"Союз русского народа"
помните? Он тоже был занят вычислением колен истинной крови своих
членов...
Дикость? Но сколько же народа ей поддалось, Маяковский! Горестно на мир
глядеть неблизорукими глазами"...
А в зале страсти накалялись.
- У меня реплика, - сказал критик Ермилов. - Я заново полистал
"Хорошо", написанную в разгар нэпа: "В полях - деревеньки, в деревнях -
крестьяне. Бороды веники.
Сидят папаши. Каждый хитр. Землю попашет, попишет стихи. Что ни хутор,
от ранних утр работа люба. Сеют, пекут мне хлеба. Доят, пашут, ловят
рыбицу. Республика наша строится, дыбится"... Пастораль! А где же