"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

будучи столбовым дворянином, а также владельцем громадного нижегородского
имения "Отрада", легко прошел в губернские предводители дворянства, затем
был о б к а т а н екатеринославским губернатором, с переездом Столыпина в
Петербург причислен к министерству внутренних дел, а затем перемещен в
члены Государственного совета.
Брат его, гофмейстер и сенатор Дмитрий Борисович Нейгардт, владел
землями не только на Волге, но и в Калужской губернии; отслужив, как и
брат, в лейб-гвардии Преображенском полку, вышел в запас, чтобы занять
должность калужского вице-губернатора; оттуда был перемещен одесским
градоначальником; начал активную борьбу с немецким, еврейским и
нарождавшимся украинским капиталом; вместо того чтобы заботливо пестовать
деловые начинания русских купцов и заводчиков, вместо того чтобы
поддержать их ссудами и наибольшим благоприятствием, Дмитрий Борисович
решил доказать свою столбовую "русскость" мерами чрезвычайными.
Использовав традиционные связи власти с черносотенными организаторами
"Союза русского народа", Нейгардт подсказал идею "маленького погромчика";
в правых газетах появились статьи о "немецком засилье" и о том, что
"хохлам только на бандурах играть, а в дело соваться - нечего, кобзари,
они и есть кобзари, одно слово, мужичье в шароварах".
Однако капитал, в силу своей цинической вненациональности, не намерен
был сдавать позиции в портовом городе; еврейские и немецкие банкиры и
заводчики, связанные незримыми, деловыми, а потому чрезвычайно надежными
узами как с большим русским, так и с европейским капиталом, выпустили залп
против Нейгардта в серьезной прессе; разразился скандал; прицепились к
безделицам, раздули дело о превышении Нейгардтом власти, вынудили уйти в
отставку, но, не довольствуясь этим, добились создания комиссии сенатора
Кузьминского; тот прибыл в Одессу, имея (через посредство сложных
контактов с промышленно-финансовыми тузами Москвы, типа Гужона и
Рябушинского) указание уничтожить Нейгардта.
Судьба Дмитрия Борисовича была, казалось, решена, однако, как только
Столыпин сделался премьером, выводы Кузьминского были ошельмованы как
недостаточные, поверхностные, тенденциозные, и Нейгардт был не только
прощен, но и пожалован в сенаторы, а затем удостоен высшего придворного
звания гофмейстера. После этого ему было доверено ревизовать губернаторов
и земских деятелей; первым объектом такого рода ревизии стал Привисленский
край, то есть царство польское. Задание это он получил непосредственно от
государя: Столыпин смог сделать так, что с ф е р ы вынуждены были
согласиться с очевидной данностью, - никто не пресечет заигрывания местных
властей с юрким еврейским и тяжеловесным немецким капиталом, с польскими
землевладельцами, как истинно русский патриот Нейгардт, пострадавший за
свою преданность национальной идее, а потому беспощадный ко сякого рода
отклонениям от нее...
Этих-то людей Спиридович и обозначил пренебрежительно "соколами", а
Курлов присовокупил уж и вовсе оскорбительное определение "подколпачных",
то есть ручных, выполняющих волю хозяина лишь тогда, когда это угодно
охотнику.
Впрочем, порою не только слово объединяет людей, делает их союзниками,
но и перегляд. Но в данного рода ситуации взгляда было недостаточно; его
можно по-всякому - в случае нужды - трактовать. Лишь словесная
определенность позволила Курлову и Спиридовичу начать разговор открытый,