"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

и морковью, белые грибки в сме...
- Да погодите, Пал Григорьевич, - досадливо перебил Дедюлин. - Вы ж
понимаете, отчего я эту встречу назначил... Времени мало, давайте по
делу... Есть у вас достаточно проверенная информация о том разговоре,
который давеча вечером состоялся в салоне графини Игнатьевой между великим
князем Александром Михайловичем и столыпинским родственником
Нейгардтом-младшим?
Курлов оскорбился тоном, поэтому ответил ласково:
- Драгоценный мой Владимир Александрович, на то высочайшее повеление
нужно, чтобы взять в наружное наблюдение члена царствующего дома, женатого
на любимой сестре государя императора...
- Ежели мне известно, где проводил вечер великий князь, то вам...
Курлов перебил, отчеканив:
- Вы - дворцовый комендант, вам надлежит охранять августейший покой, а
для сего дела вы обязаны знать, где находится великий князь и с кем, а я -
человек маленький, служивый; вы за свои дела отвечаете перед верховным
благодетелем, я - перед Столыпиным.
- А кто вас к Столыпину поставил? Кто удостоил вас высочайшей
аудиенцией перед тем, как вы - наперекор столыпинской воле - стали его
заместителем? Вас что Петр Аркадьевич к себе пригласил? Или не он дважды
просил благодетеля не назначать вас? Не думал я, что вы - при прочих
возможных человеческих прегрешениях - страдаете самым злым:
неблагодарностью...
Курлов спросил изумленно:
- Я дал вам повод для такого рода необъективной резкости?
- Дали.
Курлов и сам знал - дал, действительно дал, ибо после того как
столыпинские "соколы" обсудили ситуацию и разлетелись по петербургским
салонам - искать ключи к Царскому Селу, дабы убедить государя принять
ультиматум родственника, - во время беседы Нейгардта с великим князем
Александром Михайловичем во дворце Игнатьевой терся Иван
Манасевич-Мануйлов - человек способностей поразительных; слух будто у
гениального музыканта, в одном углу комнаты говорят, а он умудряется из
другого угла слышать; хоть потом и присочинит половину, но главное зерно
принесет в клюве.
Так и случилось сегодня: приехал домой к Курлову, точно к завтраку, все
доложил.
"Значит, - понял Курлов, - ситуация очень сложна, коли дедюлинские
стражи не только за Манасевичем топают, но вообще, видно, за каждым моим
контактом". То, что за Манасевичем-Мануйловым смотрели все секретные
службы России, никого удивить не могло. Да и смешно б, право, не глядеть
за ним.
Сын Тодреса Манасевича, решившего поднакопить денег аферами и за то
сосланного в Сибирь на погибель, семилетним еще сиротою был усыновлен
сибирским богатеем Мануйловым - за смышленость и красоту; сделался
"Иваном", принял лютеранство и вступил в интимные, противозаконные
сношения со старым гомосексуалистом князем Вово Мещерским, главным
российским черносотенцем, ближайшим другом покойного Александра III. По
его рекомендации был сначала принят на службу в "Императорское
человеколюбивое общество", а оттуда перемещен влюбленным в него без ума