"Ю.Семенов. Гибель Столыпина (Повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

чиновных обломовых, надобно искоренить тех, кто считает
действенно-разумным оружием динамит или браунинг. Я даю вам полную свободу
поступка, коли решитесь принять мою руку.
В тот же день Гурович получил кличку "Харьковцев", а через месяц, после
тщательной выучки навыкам конспирации, связям, переписке симпатическими
чернилами, отправился в Англию, чтобы начать оттуда раунд борьбы против
социалистов-революционеров.
Однако в Лондоне и Базеле он пробыл недолго, вернулся в Россию с
докладом, из которого явствовало, что истинную опасность представляют не
эсеры с их браунингами и динамитами, но социал-демократы плехановского
направления.
И новый, двадцатый век Михаил Иванович встретил в должности главного
редактора и издателя социал-демократического журнала "Начало", который он
печатал вполне легально, сетовал при этом на "царскую тупоголовую
цензуру", собирал вокруг своего резко противоправительственного органа
весь цвет петербургской революционной интеллигенции; естественно,
разговоры фиксировались, досье на вольнодумцев пухло; он же получал не
только оклад содержания как главный редактор, но и ежемесячную ставку в
департаменте полиции - триста пятьдесят рублей золотом.
Разоблачение, появившееся в парижских революционных изданиях, вынудило
департамент прикрыть свой "революционный" журнал, тем более Гурович дело
уже сделал, все петербургские социал-демократы были выявлены, расписаны по
картотекам, тщательно, впрок, изучены. Михаила Ивановича открыто перевели
в департамент полиции, затем перебросили в Варшаву, где он работал в
должности "заведующего румынской и галицийской агентурой" охранки; получил
явки в Кракове, Вене, Бухаресте, поддерживал теснейшие связи с тамошними
купцами и газетчиками, провалил несколько социал-демократических
типографий, был возвращен в Петербург с повышением - ревизор-инспектор
охранки, "заведующий агентурой всей России"...
С приходом Столыпина немедленно уволен; впрочем - с пенсией.
Затаился, Петра Аркадьевича ненавидел тяжелой ненавистью, имени его
слышать не мог спокойно.
Вот с ним-то, с Михаилом Ивановичем Гуровичем, злейшим врагом
Столыпина, и встретился генерал Спиридович в третьем номере люкс
Центральных бань.
Выслушав Спиридовича, старик пожевал белыми, в синих точечках, губами
и, укрывшись второю, мохнатой простыней, длинно вытянулся в удобном кресле.
- Начать следует, - тягуче заговорил он, - с подключения главной
агентуры к польским, финским, украинским, тюркским, грузинским и еврейским
кругам, имеющим выходы на прессу. Последние три года властвования Столыпин
дал множество поводов для нападок на себя, в частности в связи с его
национальной нетерпимостью. До сей поры его подкусывали, а сейчас приспело
время ударить. Я дам вам пару рекомендательных писем в Париж: мои старые
друзья подготовят залп против "железного русского диктатора". Мол, всех
давит; правит в одиночку; монархия делается чистой фикцией; отринул тех, с
кем начинал; уход Гучкова с поста председателя Государственной думы в знак
протеста против столыпинского ультиматума свидетельствует о развале
думского большинства. Именно развал большинства, делающий Думу
неуправляемой, должен быть объектом для удара, который следует обозначить
под номером "два". Затем стравить милюковцев с гучковцами, подбросить пару